– Ты тоже влюбилась в него с первого взгляда? – безразлично бросаешь ты, но в глубине души с замиранием сердца ждёшь ответа. Я вижу это по лёгкому румянцу на щеках. Бри. Ты не умеешь врать. Только не мне.

– Нет, — улыбаюсь в ответ, пожимаю плечами. – Мне было совсем не до любви. У меня подрастала дочка, смерть Макса всё ещё зияла открытой раной в сердце, ресторанный бизнес требовал всех моих и без того скудных сил. Какая к чёрту любовь!?.. Но твой отец…

– Он влюбился в тебя сразу же, — констатируешь очевидный факт. Мы обе знаем, что Джеймс был очарован мной с первого взгляда. Как странно. Ведь я была уже далеко не молода. Впрочем, не стану врать, что выгляжу совсем ужасно. Я всегда слежу за собой. Не позволяю себе расслабиться.

– И усердно добивался моего расположения, — дополняю я, — даже несмотря на то, что по негласным правилам личные отношения с клиентами это табу. Однако Джеймсу было наплевать на любые правила. Это в нём и подкупило меня. Но гораздо позже. Когда мой бизнес снова пришёл в норму, а дочка уже незаметно стала такой самостоятельной, что я только диву давалась со своей усердной первоклашки. Помнится, он в очередной раз пригласил меня в ресторан. Кажется, хотел отметить успешный контракт, который мы вместе заключали с конкурирующей фирмой. Но вместо очередного отказа я приняла приглашение. С условием, что мы отправимся не в ресторан, а в одну из моих кофеен, что-то вроде контрольного визита. Наверное, я просто боялась признаться себе, что Джеймс тоже мне симпатичен, и я вовсе не против сходить с ним на настоящее свидание. По правде говоря, по ночам мне было безумно одиноко. И снова хотелось любви, будто не было позади всего того груза пережитых бед. Глупое сердце. Почему оно снова и снова просится на нож?

Бросаю короткий взгляд в твою сторону. Ты не смотришь на меня. Словно о чём-то задумалась. Интересно, о чём?

– Ну, а дальше всё началось. Встреча за встречей. Первое официальное свидание. Первая ночёвка в чужой квартире, первая забытая вещь у меня дома, третья-«запасная» зубная щётка в ванной. А после его предложение — как гром среди ясного неба. «Выходи за меня».

– Но ты отказалась! – выдаёшь ты, и в серых глазах сверкает … обида? Что это, Бри? Что это значит?

– Да. Я отказалась. Потому что у нас обоих позади была целая жизнь. У меня подрастала Энжи. У Джеймса тоже оказалась взрослая дочь, — ехидно поглядываю на тебя, скрещивая руки на груди. – Какой был смысл произносить пустые клятвы? И он меня понял. Он кивнул и сказал: «Значит, мы просто будем жить вместе». И я не смогла сказать нет. Потому что он не спрашивал. Он утверждал. Он поступил так, как должен поступить настоящий мужчина. Он просто взял и принял это серьёзное решение за нас двоих. Даже не так. За нас четверых. И я почувствовала, что снова обретаю опору, снова ощущаю себя счастливой, снова люблю…

Ты молчишь. О чём же ты думаешь в эту минуту?

– Ты знаешь, твой отец мне очень дорог, Бри… — я встаю с кресла и подхожу к окну, наблюдая, как за окнами алеет рассвет. – И мне тяжело видеть, как ты причиняешь ему боль. Ему и себе. И мне. Пусть я и никто для тебя. Я не хочу заменять тебе маму, не смогу и не буду. Но то, что происходит с тобой… это…

– Я напомнила тебе Лин.

Глупая. Какая же ты всё-таки глупая! Оборачиваюсь.

– Ты напомнила мне, что жизнь дана для того, чтобы учиться на ошибках. Когда-то я была слишком слаба, чтобы всё исправить. Сейчас я тоже не намного сильнее, просто знаю, что должна что-то сделать. Хотя бы что-то. Ради твоего отца, ради тебя и ради себя. Ради той глупой девчонки, которая ничего не смогла возразить судьбе… Просто подумай над всем этим. Ладно? Пока не поздно.

Я снова отворачиваюсь к окну. Молчу. Кажется, больше нечего сказать. Слишком много уже сказано.

Слышу, как скрипнул стул, цоканье твоих шпилек по паркету. Оборачиваюсь. Тебя нет. Пакетика, лежавшего на столе, тоже. А звук шагов всё удаляется. Щёлкнул выключатель. Кажется, ванная. Звук льющейся воды.

Глупая девчонка, может, ты не так глупа, как я думала?

За окнами медленно вставало солнце. Утро нового дня. Утро новой надежды. А кадры из прошлого всё ещё мелькали у меня перед глазами. Эта жизнь, будто прожитая заново, навеки запертая рубцами в моём сердце.