Таджикский ученый, академик М.А. Махмудов указывает, что семейно-правовая ответственность – это обязанность иного рода в виде воздействия «наказательного» характера за совершенное правонарушение как обязанность лица претерпеть лишения личного или имущественного порядка в рамках не регулятивного, а особого правоохранительного правоотношения [82] .

А.С. Сидорова в отношении определения рассматриваемой правовой категории не слишком существенно изменила подход, имеющийся в науке: «Семейно-правовая ответственность как вид юридической ответственности – это возможные неблагоприятные последствия, выражающиеся в лишении или ограничении имущественного или личного неимущественного права либо в ограничении семейной правоспособности, предусмотренные в санкциях правовой нормы либо условиями договора, которые могут наступить в случае виновного несоблюдения правонарушителем требований правовой нормы, условий договора, положений судебного акта» [83] .

Можно увидеть, что здесь также «отдается дань» возможности наступления последствий (соединение определений Л.И. Глушковой и Л.Е. Чичеровой) с акцентом на специфике санкций (лишении или ограничении имущественного или личного неимущественного права либо в ограничении семейной правоспособности), и также происходит сближение с гражданско-правовой ответственностью.

Н.Ф. Звенигородская в одной из своих работ определяет семейно-правовую ответственность «как предусмотренное семейным законодательством последствие совершенного семейного правонарушения, выраженное в отрицательных, нежелательных для правонарушителя, субъекта семейных правоотношений, лишениях личного или имущественного характера» [84] . В целом не возражая против предложенного определения, мы вынуждены признать, что ответственность вновь трактуется как последствия (ретроспективный аспект). Но теперь акцент делается на специфику семейно-правовой ответственности гораздо больше: правонарушитель должен быть субъектом семейных правоотношений, правонарушение должно быть семейное, последствия должны быть предусмотрены семейным законодательством, что делает это определение более удачным и заслуживающим поддержки, чем все предыдущие.

Однако следует не согласиться с мнением Н.Ф. Звенигородской в отношении того, что юридическая ответственность в любом ее виде выступает в виде санкции за правонарушение, т. е. в виде государственного принуждения к выполнению требования правовых норм. Юридическая ответственность устанавливает последствия ненадлежащего (неправомерного) поведения, нарушающего права и интересы других лиц. Следовательно, ее применение становится одним из способов защиты нарушенных прав и интересов [85] . В данном случае автор односторонне трактует юридическую ответственность, исходит из ретроспективного подхода.

В соответствии с п. 1 ст. 8 °CК РФ родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей. Если они допустили семейное правонарушение и не выполняют требований правовых норм, к ним применяются санкции, т. е. государственное принуждение к выполнению возложенной на них правом обязанности. В соответствии с п. 2 ст. 8 °CК РФ в случае, если родители не предоставляют содержание своим несовершеннолетним детям, средства на содержание несовершеннолетних детей (алименты) взыскиваются с родителей в судебном порядке. Это пример государственного принуждения к выполнению требований права.

По справедливому замечанию И.Н. Сенякина, ответственность «отнюдь не сводится к принудительному осуществлению одной только обязанности, которую он по каким-то причинам не выполнил» [86] . Ответственность всегда предполагает возложение на виновного правонарушителя дополнительных неблагоприятных имущественных последствий или лишение его субъективного права. Исполнение под принуждением в том же объеме обязанности, не исполненной добровольно, – это еще не есть юридическая ответственность, «в данном случае будет иметь место лишь защита нарушенных прав» [87] . Н.С. Малеин справедливо называл широкое понимание ответственности одной из причин безнаказанности семейных правонарушений [88] .

Понимание ответственности как принудительного осуществления обязанности приведет к широкому пониманию ответственности, что нельзя признать правильным. По мнению Н.Ф. Звенигородской, в результате применения такой ответственности участники семейных отношений не побуждаются к исполнению обязанностей добровольно, т. к. в случае неисполнения они ничем не рискуют, их лишь принудят исполнить то, что они обязаны были совершить [89] .

С.Н. Тагаева предлагает свое авторское определение. «Семейно-правовая ответственность представляет собой охранительное правоотношение, которое возникает в связи с нарушением предписанного правовой нормой или договором стандарта отношений между членами семьи, реализующегося в рамках регулятивного семейного правоотношения, при совершении правонарушения. Причем охранительное правоотношение семейно-правовой ответственности имеет комплексный (межотраслевой) характер» [90] . Полагаем, что данное определение не в полном объеме отражает сущность и правовую природу семейно-правовой ответственности, т. к. автор рассматривает ее как охранительное правоотношении и пытается «выйти» на регулятивное правоотношение. С.Н. Тагаева говорит о возможности возникновения и применения семейно-правовой ответственности лишь при совершении правонарушения, что сужает правопонимание такой многозначной и многофункциональной категории, как «семейно-правовая ответственность».

О.С. Турусова (Земцова) [91] , как и другие авторы, сделала попытку обобщить имеющиеся взгляды на проблемы семейно-правовой ответственности, сравнить особенности ответственности в семейном праве в различных зарубежных странах, выделить основные признаки и функции семейно-правовой ответственности и сформулировать понятие семейно-правовой ответственности.

В ее работе дано разграничение понятий «семейно-правовая ответственность» и «ответственность в семейном праве», уделено внимание семейному правонарушению и его составу, предложены критерии разграничения различных видов ответственности, мер защиты и мер ответственности. Безусловно, проведенное автором комплексное научное исследование заслуживает внимания и осмысления. Вслед за А.М. Нечаевой она указала на необходимость анализа и характеристики институтов семейного права через призму общей теории права и, в частности, института семейно-правовой ответственности в контексте общей теории юридической ответственности. С этим следует согласиться в полном мере. Однако, как полагаем, в работе не уделено должного внимания разграничению понятий обязанностей и обязательств в семейном праве, что также представляется интересным и имеющим значение для понимания природы возникновения семейно-правовой ответственности в фактических семейных отношениях и отношениях, юридически оформленных.

Необходимо подчеркнуть, что прежде чем вводить норму о видах семейно-правовой ответственности, необходимо дать ее определение, которое наиболее полно отразило бы ее сущность. Считаем, что с учетом всего сказанного выше такое определение можно сформулировать следующим образом: семейно-правовая ответственность – это, прежде всего, осознанное исполнение добровольно взятых на себя обязательств, возникающих из состояний брака, родства или иных юридических фактов, указанных в законе, а в случае неисполнения таковых – принудительное их исполнение и/или претерпевание дополнительных лишений и неблагоприятных последствий для лица, допустившего правонарушение, предусмотренных нормами семейного права и обеспеченных государственным принуждением.