Прошло уже несколько дней с того разговора с бандой Мукуро, теперь парни живут в доме напротив, а у Тсуны на столе стоит маленькая фарфоровая фигурка львенка — прощальный подарок тетушки Рин. Соседка, едва ли не пританцовывая, побежала на вокзал, посылая во всех на своем пути лучи добра и счастья. Тсуна улыбался, радуясь за женщину, и всем сердцем желал, чтобы у нее в жизни было все хорошо.

Банда заселилась сразу, как только дом освободился, и его заставили новой мебелью. Надо отдать Вонголе должное, она не поскупилась и на совесть обустроила новое жилище бывших преступников. Мукуро довольно улыбался и принялся с неожиданным энтузиазмом обживать новый дом. Кен и Чикуса во всем следовали за своим лидером и, кажется, тоже были счастливы. Однако никто из троицы так и не ответил на вопрос, чем они будут заниматься в будущем. Мукуро только загадочно ухмылялся и говорил Тсуне, что это сюрприз.

Друзья Тсуны, следуя указаниям своего босса, постепенно привыкали к банде и старались вести себя сдержанно рядом с ними, но до сих пор не доверяли им и следили за каждым шагом. Иллюзионист не возражал, даже одобрял рвение друзей Тсуны защитить своего босса, а шатен пожимал плечами, думая, пусть развлекаются, а заодно и тренируются. Тсуна каждый раз ежился на этом жутком слове «тренировка». Реборн, как и обещал, начал гонять шатена да так, что тот едва приползал домой. Сил хватало только на душ и на то, чтобы ползком добраться до кровати. Складывалось впечатление, что он за что-то мстит. Знать бы только, за что?

Тсуна снова душераздирающе зевнул и поплелся в ванную. Что-то в доме было не так, но сонливость и усталость мешали установить, в чем заключалась странность. Может, все дело в том, что Реборн не разбудил его в стиле Вонгола? Интересно, а он вообще где? Тсуна ополоснул лицо холодной водой, от чего мысли прояснились. Однако разгадать загадку ему все же не удалось.

Спускаясь по лестнице на кухню, Тсуна мечтал свиснуть кружку чая и еще что-нибудь, что бы потом можно было съесть в комнате. При матери кусок в горло не лез, и шатен вечно оставался голодным, потому что боялся сделать что-нибудь не так и разозлить Нану. Было ужасно сидеть за столом, вдыхая приятный аромат, но не иметь возможности съесть блюдо.

Тсуна остановился, как в копаный. Вот оно что! Запах! В доме пахнет так, будто Нана решила принять участие в конкурсе, кто больше наготовит. А это могло значить только одно: сегодня лучше не показываться ей на глаза. А еще лучше на время переселиться к Кее или Гокудере. Тсуна резко развернулся и буквально взлетел в свою комнату. Быстро заперев дверь, парень начал лихорадочно искать свою школьную форму и конспекты.

Через пять минут он уже был готов и открывал окно. Счастье, что рядом росло дерево, не раз его спасавшее от разъяренной матери, а одна из его веток была расположена аккурат около его комнаты. Подхватив рюкзак, Тсуна стал осторожно вылезать, стараясь быть максимально тихим и незаметным. Лучше ускользнуть сразу, чем потом ловить на себе испепеляющие взгляды или что-нибудь похуже…

Тсуна едва заметно выдохнул: на самом деле он не любил сбегать, но это было необходимо. Сегодня приедет Иемитсу, а это значит мать не потерпит присутствия нелюбимого сына рядом с мужем. Отец, конечно, расстроится, да и Тсуна будет потом полночи реветь в подушку, но испытывать терпение Наны он больше не рискнет. Хватило и того дня рождения, после которого шатен впервые убежал из дома. До сих пор мурашки пробирают.

— Теперь ты решил полетать с дерева? — насмешливый голос, донесшийся откуда-то с земли, сбил концентрацию парня, заставляя его вздрогнуть и потерять равновесие. Тсуна беспомощно взмахнул руками и полетел вниз, предчувствуя не самое приятное приземление, однако… — Оп, поймал! — Тсуна лишь спустя долгих несколько секунд осмелился открыть глаза, и тут же увидел довольную донельзя ухмылку Реборна. Он держал парня, как принцессу, и, кажется, не собирался отпускать. — Ну, и что ты там делал? — Тсуна тут же вспыхнул, как спичка, краснея до кончиков ушей. Вот это неловкая ситуация!

— О-отпусти, мне надо в школу, — заикаясь от смущения, попросил шатен.

— Уроки начнутся только через час, — Реборн шире ухмыльнулся и прижал Тсуну к себе покрепче. — Но если ты так хочешь, мы можем пойти прямо сейчас.

С этими словами киллер со своей ношей уверенно зашагал к калитке. Пару мгновений Тсуна пробыл в ступоре, но потом начал неистово вырываться и шипеть не хуже кобры, требуя, чтобы Реборн опустил его на землю. Репетитор только легко рассмеялся и выскользнул на улицу. Хорошо еще, что было рано, и людей не было. Хотя нет, из дома напротив выглядывало два слишком знакомых лица, которые весело хихикали и явно наслаждались данной картиной.

— Кен, Чикуса, что вы там застыли? — Мукуро в забавном фартушке в горошек подошел сзади к парням и, проследив за их взглядом, широко ухмыльнулся. — Ну, ну, не смущайте голубков, — пропел иллюзионист, а Тсуна покраснел еще сильнее и спрятал пылающее лицо в ладонях. — Завтрак на столе, — подмигнув Реборну, Мукуро скрылся в доме, за руки уводя друзей, решивших как можно дольше наслаждаться смущением Тсуны.

— Ну, что? — киллер несильно подкинул шатена, перехватывая поудобнее и заставляя парня коротко вскрикнуть от неожиданности. — В путь!

***

Тсуна вот уже четверть часа прожигал стену испепеляющим взглядом. Реборн донес его не просто до школы, но еще и до кабинета Кеи. Во время пути Тсуна всерьез пытался овладеть навыком невидимости ну или телепортации, потому что просто-таки изумленные взгляды прохожих, казалось, до сих пор прожигают в его теле дыры. А еще он очень завидовал рядовым членам ДК, они прекрасно умели контролировать свои эмоции. Увидев друга Хибари-сана в столь необычном положении, они лишь переглянулись и на этом закончили обмен мнениями.