— Ты не прав, — Тсуна снова вздрогнул, он опять ушел в свои мысли и уже забыл о собеседнике, чей голос вдруг стал таким решительным, твердым. — Ты знаешь не хуже меня, что никогда не поздно все изменить. Ты показал мне это. Ты вернул меня к жизни. И именно ты очистил мою душу от скверны, — Мукуро присел рядом с шатеном и заглянул в его глаза. Тсуна сильнее сжал руками колени и прикусил нижнюю губу.

— Я не смогу… Это… — голос предательски дрогнул, и парень отвел взгляд, стыдясь своей слабости. Почему-то рядом с Мукуро, Тсуна не мог сдержаться и говорил то, что думал. Маска, которую он создавал и носил годами, трусливо прячась за ней, вдруг треснула.

— Наши судьбы похожи, — неожиданно сказал иллюзионист и посмотрел куда-то поверх головы Тсуны. — С самого рождения я не был свободным, сперва меня использовали как подопытного, затем заперли в тюрьме. Много лет я каждый день думал, а смогу ли я хоть как-то изменить свою участь? Смогу ли сбежать? Смогу ли стать свободным? И знаешь, что стало мне ответом? — Тсуна покачал головой, а Мукуро по-доброму ухмыльнулся. — Это был ты. В тот момент, когда ты схватил меня и пропустил через меня свое пламя, мой разум прояснился. Я был скован собственными страхами и ненавистью, но ты помог мне преодолеть их. И посмотри на меня теперь. Я учусь в школе, у меня есть дом и друзья, а впереди я вижу свободу. Всего восемь лет, и я смогу распоряжаться своей жизнью сам, как захочу. Ты подтолкнул меня к изменениям. Да, не все приходит сразу, но то, что уже есть, заставляет поверить в лучшее. Я верю, ты сможешь справиться. Пусть постепенно, но ты все преодолеешь. А рядом с тобой будут друзья, что поддержат и приободрят. Ты не один.

— Ты сказал, что наши судьбы похожи. Ты знаешь, что я не свободен, откуда? — Тсуна нахмурился и испытывающее посмотрел на иллюзиониста, что сейчас был так не похож на себя обычного. Не было ни ехидных ухмылочек, ни пошлых шуточек, только искренность и желание помочь.

— По твоим глазам, — Мукуро загадочно улыбнулся, но больше ничего не сказал, мастерски делая вид, что не замечает недоуменных взглядов шатена.

Тсуна хмыкнул и перевел взгляд на небо. Время пролетело так быстро. Казалось, еще пару минут назад солнце было в зените, а сейчас неумолимо приближается к горизонту. Оно окрасило небо в приятный оранжево-розовый цвет, сделав это так прекрасно, что Тсуна, залюбовавшись, на миг позволил себе забыть о страхах. Морщинка на его лбу разгладилась, и лицо, наконец, приняло умиротворенный вид. Мукуро поднялся, не собираясь мешать парню наслаждаться спокойствием, но шатен вдруг схватил его руку и несколько испуганно, попросил:

— Не уходи, останься.

И он остался. Мукуро сидел рядом с Тсуной и крепко держал его за удивительно тонкую и холодную руку. Солнце садилось все ниже, а подростки продолжали сидеть бок обок и тихо разговаривать ни о чем, старательно обходя больные темы. Пару раз иллюзионисту даже удалось вызвать улыбку у Тсуны, но почти сразу же она пропадала под грузом невеселых мыслей и переживаний.

— А почему ты здесь один? Я думал, Гокудера-кун и остальные все еще не доверяют тебе, — спросил в какой-то момент шатен.

— Они все еще не могут отличать иллюзию от реальности, — по-кошачьи усмехнулся Мукуро, явно довольный тем, что смог провести друзей Тсуны. Шатен же только фыркнул, уже думая, как бы научить подростков видеть сквозь иллюзии. В перспективе это более, чем нужный навык.

Снова воцарилось молчание. Оно не было угнетающим или неловким, а наоборот, оно было таким уютным. Казалось, будто они сидят так уже целую вечность, и будут продолжать это еще столько же, ведя неторопливую беседу под тихую песнь ветра. Уходить совсем не хотелось, но это было необходимо.

— Пора домой, — сказал Тсуна, когда разговор сам собой сошел на нет, и не сдержал тяжелого вздоха, почти сразу спохватившись и испуганно взглянув на Мукуро. Иллюзионист сделал вид, что ничего не заметил, однако про себя отметил эту немаловажную деталь.

— Ты прав, — кивнул парень, спустя пару мгновений.

Ноги были тяжелыми, словно налитыми свинцом, хотелось развернуться и побежать в противоположную сторону, но Тсуна упрямо шел вперед. Домой. У него было такое чувство, будто над ним навис огромный, остро заточенный меч, что в любую секунду готов сорваться и разрубить его голову надвое. Слова Мукуро помогли и немного рассеяли панику, что одолевала шатена, однако так просто страх не отпустил. Он был уже где-то в глубинах сознания, как неотъемлемая часть его личности.

Но под этой огромной толщей страха притаилась единственная выжившая храбринка Тсуны. Именно она, опасливо выглядывая из своего укрытия, убеждала парня в правильности его действий. Она говорила ему, что он должен вернуться домой, к отцу, прежде всего. Нана не станет бить его в присутствии мужа, а значит, пока опасности нет. Можно будет поговорить с Иемитсу, намекнуть как-то о происходящем дома, или просто, хотя бы немного побыть с человеком, который действительно любит и ценит своего сына.

Хотя, вряд ли у Тсуны хватит смелости сделать все, что он задумал, но ведь начинать нужно с малого, верно? Пусть это будет первым шагом на пути к свободе и к счастью.

***

«Я должен найти его! Я не могу подвести учителя!» — зажимая рукой кровоточащую рану на боку, думал парень лет четырнадцати на вид. Он был измотан долгим путешествием и болью. Его лицо было бледным, волосы спутались и неопрятно торчали во все стороны, одежда во многих местах была разорвана и пропитана кровью, кое-где она же использовалась как бинт. Резко выдохнув, парень осторожно выглянул из своего укрытия и тут же бросился бежать.