Иемитсу стал тщательней присматриваться к сыну, невольно замечая, каким маленьким и хрупким кажется Тсуна. Раньше мужчина не обращал внимания на этот факт, потому как редко бывал дома и считал, что вся энергия организма парня уходит в рост и развитие, но сейчас по какой-то причине это бросилось в глаза. Но худоба Тсуны не единственное, что заставило Иемитсу понервничать, еще были странные отметины у него на шее. Будто когтями прошелся кто-то или ножом…

Было что-то странное и в доме, будто стало неуютно и стены внезапно начали давить. Мужчина, не понимая, в чем дело, неосознанное старался сбежать на тренировки к Хранителям, отсутствуя с самого утра и до позднего вечера. На эти действия со стороны Иемитсу Реборн сверкал своими невозможно черными глазами с таким видом, будто Внешнему Советнику нужно лишь сделать шаг, чтобы отыскать ответы на мучавшие его вопросы. Но как бы он ни старался, Иемитсу все еще не понимал в чем дело, и это заставляло его быть в постоянном напряжении.

Что касается самого Реборна, то, можно сказать, что он старался подвести своего друга самого к правильному выводу. Киллер прекрасно понимал, что Иемитсу не поверит в то, что Нана издевается над Тсуной, даже если он скажет об этом лично. Савада-старший просто не примет этого и из природного упрямства не станет замечать ничего странного, что бы ни происходило в семье. Поэтому его следовало аккуратно, но настойчиво подталкивать к мысли, что Нана не та, за кого себя выдает.

Сделать это оказалось гораздо сложнее, чем казалось. В основном потому, что все идеи Реборна упирались в Тсуну и то, чтобы Нана сорвалась на нем при Иемитсу. Но в таком случае шатен бы пострадал, а киллер был решительно против этого. Поэтому данная идея отбрасывалась еще на стадии разработки. Был еще один, так называемый, пассивный вариант, в котором Реборн в совместных с Иемитсу и Наной разговорах часто переводил бы тему на Тсуну и его успехи или же неудачи в школе и вообще. В этом случае, как бы это ни было предсказуемо, отец шатена тут же переключал бы на Тсуну свое внимание, что в корне не устраивало бы Нану. Рано или поздно, женщина бы вспылила или еще как-то выдала себя.

В идеале, провернуть все это надо было до окончания Конфликта Колец, то есть до отъезда Иемитсу обратно в Италию. Но вся сложность была в том, что мужчина стал проводить почти все время с Хранителями Тсуны и днями не бывал дома. Таким образом, он сводил на нет все старания Реборна вывести Нану на чистую воду. Хотя в то же время прекрасно и сам с этим справлялся. Его постоянные отсутствия дома сильно нервировали женщину, и по ней было видно, что до срыва осталось не долго.

«Главное, быть рядом в этот момент и защитить Тсуну» — думал Реборн, задумчиво глядя на небо.

***

Первый этап тренировки Тсуне, к счастью, удалось закончить в срок, как и хотел Реборн. Киллер не двусмысленно намекнул парню, что с ним случится в противном случае. «Воодушевленный» таким ультиматумом, Тсуна выкладывался на все сто, из-за чего постоянно отрубался прямо там, у реки. Когда же ему наконец удалось взобраться на скалу и пару минут порадоваться своему достижению, Реборн тут же осадил его, с садистской улыбочкой заявив, что теперь его ждут спарринги.

Тсуна тогда мысленно взвыл от этой новости, но покорно поплелся навстречу своему партнеру — Базилю. Хотя шатену решительно не хотелось сражаться, пусть даже это и была тренировка, другого выбора у него не было. Особенно после того, как Реборн доступно объяснил, для чего предназначен второй этап: спарринги разовьют в Тсуне не только бойцовские способности, выносливость и силу, а так же они помогут увеличить время пребывания в гиппер-режиме, что необходимо для дальнейшего продвижения. Ко всему прочему Базиль оказался отличным бойцом, способным многому научить шатена. Также он был приятным, вежливым подростком, готовым прийти на помощь в любой момент. Хотя это не помешало ему как следует вывалять Тсуну в пыли во время спаррингов.

Так прошло еще несколько дней, пока однажды Тсуна не проснулся с самым дурным предчувствием, которое когда-либо вообще испытывал. Интуиция просто кричала об опасности, едва ли не разрывая черепную коробку парня. Тсуна, сжимая руками голову, сел на кровати и зажмурился, как будто это помогло бы ему снять боль. Он медленно встал и поплелся в ванную, надеясь, что прохладный душ сможет хоть немного ослабить давление внутри его черепа. Шатен даже не подумал проверить, есть ли кто-нибудь за дверью, прежде чем выйти, и, как оказалось, зря. Как только он ступил в коридор, то едва ли не нос к носу столкнулся с Наной. Ее глаза на миг удивленно расширились, видимо, она тоже не ожидала встретить Тсуну, но затем зловеще заблестели.

Женщина вмиг приблизила свое лицо к сыну и сжала рукой его шею. Парень дернулся в стальной хватке и, мертвенно побледнев, с ужасом уставился на мать. Зловещий оскал озарил лицо Наны, когда она сильнее сжала пальцы на тонкой шее сына. Тсуна задрожал и попытался сделать шаг назад, чтобы освободиться, но не смог. Воздуха с каждой секундой становилось все меньше, а сердце, как назло, заходилось в бешенном темпе, мешая думать.

— Ты мне за все ответишь, — прошипела Нана, наслаждаясь паникой в глазах Тсуны. — Как только Иемитсу уедет, ты познаешь ад!

Тсуна хрипел и старался вырваться, но с каждым его движением хватка матери становилась сильнее. Не было никакой возможности вырваться или позвать на помощь. Парень беспомощно смотрел на Нану, молясь, чтобы кто-нибудь пришел и спас его. Лицо женщины выражало такую злобу и ненависть, что у Тсуны подкашивались колени от осознания того, что она могла сделать в таком состоянии. Страх своими липкими объятиями сковал Тсуну так же сильно, как Нана. Парень взмолился Небесам, чтобы они послали ему помощь, и вдруг он не услышал, а почувствовал, как кто-то поднимается по ступеням.

— Тсуна! — послышался с лестницы голос Реборна. Нана тут же отступила от сына, недовольно нахмурив брови и метнув в парня убийственный взгляд, и скрылась в своей комнате. Судорожно вздохнув, Тсуна прижал руки к груди и оперся на стену, потому что после пережитого ужаса ноги подкашивались, и шатен всерьез опасался, что рухнет на пол. — Тсуна? — Реборн быстро преодолел разделяющее их расстояние и опустил руки на плечи парня. Тсуна мелко дрожал и, закрыв глаза, старался прийти в себя. — Что случилось? — спросил киллер, стараясь как можно тщательней скрыть свое беспокойство. Однако его глаза, не скрытые полами шляпы выдали его в тот момент, когда он заметил пока что едва видные следы удушения. Волна ярости на ту, кто это сделал, и волнение за Тсуну накрыли киллера так, что он едва смог удержать маску спокойствия на лице. Однако он не смог скрыть своего состояния от собственного ученика: как только Тсуна заглянул ему в глаза, то сразу же увидел всю то бурю чувств, что бушевала в его наставнике. На сердце у Тсуны потеплело, и он, поддавшись внезапному порыву, шагнул вперед, охватывая руками своего репетитора.