Боже, я прошу только одного – помочь мне стать депутатом Госсовета Крыма. Ты же знаешь, что прошу не корысти ради, а чтобы помогать людям, я ведь знаю, что смогу помочь многим. Но, как мне сказали сегодня, «к сожалению, не все во власти Бога, только на него уповать не стоит». Я не знаю, что мне делать. Я многое написал в своих отчетах руководству партии, я многое пытаюсь осуществить, но впечатление такое, что стучусь в запертую дверь. Что же еще сделать, чтобы у меня все получилось? К кому еще стоит обратиться? Я ведь понимаю, что будет очень трудно. Но я не ожидал, что руководство моей партии настолько куплено. Как же можно, крича с трибуны о необходимости возрождения промышленности, на деле практически ничего не предпринимать и довольствоваться тем, что им «приносят в клюве» за «услуги»? Закрывать глаза на действия лиц, которые недостойны партии? Но, похоже, наша партия принимает всех «ущербных», невзирая на их поступки, на то, что они никогда не будут помогать народу. Главное – у них сейчас есть деньги, чтобы купить билет на тот трамвай, который везет в депутаты. А у партии есть касса по продаже этих билетов.

Видимо, для Коломейцева не имеет значения, что я патриот и хочу отстаивать права наших граждан и промышленные интересы России. Его это не трогает, ему интересно только то, что он может получить сейчас. Так скажите мне: как можно это терпеть? Наверное, я действительно родился не в то время… Жаль, что сейчас нельзя, взяв в руки оружие, вызвать лицемеров на дуэль.

30 июня

Я до сих пор в неведении, но, увы, ничего не поделаешь: КПРФ, к моему сожалению, не меняется. Я никак не могу понять, почему мне не дают такой простой ответ: «Сергей, тебя внесли в список. Молодец, работай!» Но нет, вместо ответа – тишина. И это очень сильно отвлекает от работы, точнее, я работаю, но на душе неспокойно. Чувствую, что потихоньку схожу с ума из-за неопределенности в позиции моего руководства.

Мне показалось, что Коломейцев, выслушав меня, все понял и сделал для себя вывод, что я действительно хороший специалист в своей области и достойный кандидат в депутаты. Но, по-видимому, я ошибся. Афонин говорит Михаилу Григорьевичу, что переживать не стоит: Сергей, мол, попадет в список, как и было обещано.

Сегодня я согласовал встречу для руководителя «Судокомпозита» В. А. Слаквы с директором департамента судостроительной промышленности Минпромторга. Рассчитываю, что удастся поговорить и хоть как-то решить вопрос с задолженностью по зарплате, да и вообще пообщаться и понять, что и как наше правительство желает делать в этом направлении. Лучше погрузиться в работу, чем постоянно думать об одном и том же. Что ж, всю необходимую информацию я предоставил, теперь дело за «ходоками», чтобы они все согласовали.

Оставив груз личных переживаний за спиной, я вместе с руководителем «Судокомпозита» отправился в Минпромторг. Встреча прошла, на удивление, очень хорошо, к тому же помимо результата я получил важный опыт. Ранее я общался с руководителями разных министерств, но только не Минпромторга. Ощущение осталось, как будто побывал в какой-то клоаке.

Директор департамента, поздоровавшись, сказал следующее: «Да что вы там сидите? Мы вас тут ждем, а вы там сидите! Всем вам надо ехать сюда. Ни Минфин, ни правительство Крыма – никто денег не даст. Они все у нас! Да, все у нас! Не будете с нами – у вас не будет денег, угробите себя. Что такое ваше министерство промышленности? Ничто! Им надо за виноградниками смотреть, а промышленность всю нам отдать – они в этом ничего не понимают. Они – выскочки, и больше никто». Все это повторялось не один раз, иногда чуть ли не с площадной бранью. Господин директор вел себя как маленький божок на своем пьедестале, чувствуя, что положение его непоколебимо. Мне это было не в новинку: работая с депутатами местных уровней и Госдумы, я привык видеть лицемерие, ханжество, браваду и другие никчемные качества властей предержащих. Из всего услышанного я сделал вывод, что деньги для предприятий найти можно, и не только чтобы модернизировать производства, но и чтобы о людях не забыть – выплатить им долгожданную заработную плату. Просто необходимо знать, где брать.

То, что руководителю «Судокомпозита» удалось найти общий язык с директором департамента, с одной стороны, меня порадовало. В беседе они смогли договориться о взаимоотношениях крымского КТБ с тремя ведущими конструкторскими предприятиями России, что, в свою очередь, может реально помочь в такое непростое время и другим предприятиям полуострова. Но, с другой стороны, я также понял, что этот божок, сидящий перед нами, хочет распространить свое влияние на Крым. Мне не понравилось, что он заманивал руководителя «Судокомпозита», как ребенка сладким леденцом. Хотя нет, это сравнение не совсем подходит, все-таки Василий Александрович далеко не мальчик и умудрен большим жизненным опытом. Скорее чиновник пользовался его безвыходным положением, как это делал бы купец в пустыне, если бы к нему подошел путник за водой, чтобы не умереть от жажды.

Во время этой встречи я многое для себя почерпнул, а также увидел, как действительно могуч Минпромторг и почему от него так много несчастий для нашей промышленности. Я увидел алчного человека, который мечтает запустить свои щупальца на чужую территорию, но пока не знает, как это лучше сделать. Как бы мне хотелось, чтобы нашелся сильный человек, который бы дал этому божку по рукам и сказал: «Не разевай свой рот на чужое!». Как бы я хотел посмотреть, как с божка сходит нахальная улыбка вседозволенности и безнаказанности.

Встреча завершилась к 18:00. Попрощавшись, я пошел на работу, а В. А. Слаква поехал в гостиницу. Сначала я все думал, как итоги этой встречи можно еще использовать в нашей работе в Крыму. Но затем меня стали одолевать мысли о списке: включили меня или нет?

Недолго думая, я набрал номер Афонина, но этот господин, как обычно, оказался недоступен. Видимо, он позабыл из-за загруженности работой свое обещание перезвонить. Я набрал Михаила Григорьевича, но и до него не смог дозвониться. Тогда я решил побеспокоить Тарнаева – ждать уже было бессмысленно, ведь список вчера был утвержден, а Тарнаев обещал встретиться с Коломейцевым и Афониным по моему вопросу. Но, пообщавшись с Александром Петровичем, ясности я не получил. Решение принято, но он пока ничего не знает, ему Афонин сообщил, что все в порядке и я буду в списке. «Слабо верится», – подумал я.

Вскоре Тарнаев перезвонил и сказал, что он впервые узнал, что я хочу попасть в республиканский список и что они с Афониным всегда думали, что меня интересует городской список Феодосии или Симферополя. Я выругался и конкретно напомнил, о чем в течение трех месяцев твердил, просил и писал отчеты. Тарнаев был очень удивлен. После этого он просто мне сказал: «Ты ведь говорил, что у тебя есть знакомый – друг Коломейцева, пусть он спросит». «Конечно, я ему скажу», – ответил я и, попрощавшись, отключил трубку.