Понедельник воистину оказался днём тяжёлым. Впрочем, Вита иного и не ожидала от этого, самого нелюбимого ею дня недели. Уроки тянулись невыносимо долго. Сумрачная и дождливая погода только усугубляли царившую в классах атмосферу обречённой безысходности. Вита то и дело зевала, низко склоняясь над учебниками. Непослушная чёлка русых волос падала на глаза, что девочке нисколько не мешало. Она и не думала сосредотачиваться на написанном в книге.

Спину Виты буквально обжигал взгляд сидящего позади неё Андрея. Вита знала, что нравится ему и что его взгляд обшаривает её с головы до пят, задерживаясь в основном на уровне поясницы и бёдер. В принципе, ей было абсолютно всё равно. Пожалуйста, пусть хоть глаза сотрёт, она за просмотр деньги не берёт. Единственное, что девочке не нравилось, так это похотливый маслянистый оттенок, проявляющийся в глазах Андрея, когда он слишком долго на неё смотрел.

На неё многие мальчики ТАК смотрели. А вот девочки (за редким исключением вроде Ани) смотрели совершенно по-другому. Например, как сидящие за соседней партой Вероника и Яна, неразлучная парочка, первые красавицы в классе. И по совместительству две наипервейшие стервы. Но это мнение Виты было сугубо личным и она не спешила доводить его до сознания широкой общественности. И сейчас они то и дело посматривали на Виту, о чём-то тихо перешушукиваясь меж собой и периодически хихикая в кулачок. Вид при этом у них был чрезвычайно загадочным. Вита ещё ниже склонилась над учебником, жалея, что у неё короткие волосы. Будь у неё роскошная шевелюра, как у той же Вероники, падающие на лицо волосы непроницаемой стеной закрывали бы её. И никто бы не видел, как она неудержимо краснеет.

Вита ненавидела взгляды подобные тем, что бросали на неё Вероника с Яной. И если в глазах Андрея проскальзывала похоть, то взгляды девочек были взглядами плотоядных хищников.

Наверняка уже задумали какую-то пакость. Вите зачастую выпадала сомнительная честь служить объектом насмешек со стороны этих красоток. Самое забавное было то, что в начальных классах её никто не доставал, и она прекрасно ладила со всеми, в том числе и с Вероникой и с Яной. Но, взрослее, они стали меняться.

Возможно, они меня не переваривают, потому что я не такая как они, мрачно думала Вита, ради разнообразия пытаясь сосредоточиться на написанном в учебнике тексте. Но буквы упрямо разбегались и расплывались у неё перед глазами. Занудный голос преподавательницы, вещающий о развитии и становлении средневекового строя, доносился, словно через вату, как бы из другой, отдалённой от нашей, реальности.

Я не такая, как они, да. Я не крашусь, стараясь быть одной из тысяч бестолковых куколок Барби. Я не восторгаюсь достижениями современной моды. Я не слушаю льющийся с радиоволн попсовый шлак. Я не хочу идти в поводу чужому мнению, лишь бы быть как все. Не хочу. Не хочу! Вита не заметила, как прикусила губу. На страницу учебника упала, разбившись маленькой кляксой, ярко-алая капелька крови.

Девочка мысленно выругалась, грязно и крайне нецензурно. Она бы никогда не позволила себе произнести такие слова вслух.

Вслед за первой капелькой сорвалась вторая. Вита повторила ругательство и поспешно облизала губы, смахивая языком выступившую кровь. Она почувствовала, как уши запылали обжигающим жаром. Вытащив из кармана джинсов носовой платочек и приложив к губам, подняла руку.

Замолчав, учительница вопросительно посмотрела на Виту.

– Можно выйти? – приглушенно буркнула Вита, не отнимая платочка от посолоневших губ.

– Да, конечно, Волкова. Постарайся не задерживаться надолго.

Благодарно кивнув, Вита вскочила и направилась к двери. Вслед ей донеслась сказанная нарочито ехидным голоском язвительная и обидная реплика:

– Вау, да у неё менструация изо рта пошла!

Вита даже не обернулась посмотреть, кто произнёс, даже прошептал, так, чтобы училка не услышала, эти слова. На подобную мерзость способна одна Вероника.

Но обиднее этих слов был зародившийся в полусонном классе смех. Многие услышали брошенную Вероникой фразу.

– Я сказала что-то смешное? Ничего, когда подойдём к домашнему заданию, смеяться буду я…

Притворив за собой дверь, обрывая на полуслове голос преподавателя, Вита медленно побрела по коридору. Она никуда не спешила и собиралась проторчать в туалете до самого звонка на перемену.

Пока Вита добралась до уборной, кровь перестала сочиться. Тщательно прополоскав рот и убедившись, что ранка не слишком глубокая, девочка застирала платочек и, досуха выжав, внимательно посмотрела на своё отражение в зеркале.

Что во мне такого, что создаёт мне же кучу проблем, спросила Вита у глядевшей на неё симпатичной большеглазой девочки с коротко стриженными светло русыми волосами.

Чем я отличаюсь от других? Почему одни ненавидят меня, а другие хотят…. Трахнуть? Обладать мною? Я далеко не красавица и нет во мне внешне ничего такого, что могло бы сводить с ума.

Я - это всего лишь я.

Посмотрев на наручные часики (подарок мамы на восьмое марта), Вита вышла из туалета аккурат с пронзительно заголосившим звонком. Тот час пустынные коридоры лицея наполнились шумом хлопающих дверей, топотом ног и гулом десятков возбуждённых детских голосов.

– Scho-o-ol out, - невольно улыбнувшись, тихонько под нос пропела Вита.

Стараясь не встречаться ни с кем глазами, девочка, ссутулившись, побрела обратно в класс. Пока она шла, её три раза ущипнули за задницу, один раз как бы невзначай толкнули, успев мимоходом провести раскрытой пятернёй по груди, и раз наступили на ногу, не исключено, что действительно нечаянно.