– Настя, ты со мной таким тоном не разговаривай. Перестань строить из себя развязную девицу. Снимай маску, будь собой.

– А почему ты уверена, что это маска? – насмешливо вопрошает дочь. Но потом становится серьёзной, понимая, что мать лучше не злить. – А в священники-то как Струмин попал?

Вера вздыхает. Грустная это история.

ОТЕЦ КИПРИАН

1992 год, август

Небольшой город в центре России

Вера

Где найти звонаря

раскуроченной вдрызг колокольни?

Только ветер пытается звону небес подражать…

Автор

Год непростой. Впрочем, как и все последние годы. Летим куда-то в тартарары, никто не поймёт, куда и зачем. В магазинах шаром покати, зарплату по несколько месяцев не выдают, народ кругом голодный и злой. С введением каких-то непонятных рыночных реформ и либерализации цен все торгаши буквально с ума посходили. Продукты стали появляться, но цены на них зашкаливают. Народ стали кормить «ножками Буша», как будто в стране своих курей отродясь не водилось. Хотя наших-то ласково-насмешливо зовут «синими птицами» – такие они доходяги и синюшные на вид. Американские-то толстенькие и упитанные, нашим не чета.

По всей стране сплошной бартер. Эти иностранные экономические термины поперёк горла стоят. Сейчас вот, в конце лета, какие-то ваучеры начали раздавать, никто не знает, что с ними делать. Ругательство даже такое появилось, я на улице услышала: «Да ты дурак!» – «От ваучера и слышу».

Но хуже всего обстановка в ближайшем порубежье. Летом развернулись кровавые события в Бендерах, жестоко обстреляли Цхвинвал, не заканчивается конфликт в Нагорном Карабахе, а тут ещё возникло напряжение на грузино-абхазской границе. Господи, куда катится мир?

И всё-таки жизнь продолжается. Конец лета, и народ валом валит во все концы России-матушки: кто на отдых, кто с отдыха, а кто и по другой надобности. Вот и я в пути. А путь-то неблизким выдался. Билетов в кассах нет. Где с проводником договоришься, где с шофёром, а где и зайцем в электричке проскочишь. На протяжении всего пути из автомагнитол, вокзальных репродукторов несётся хит этого сезона в исполнении Марины Журавлёвой про черёмуху и про то, что на душе неспокойно так.

Вот и я переживаю, душа не на месте. Наконец-то, пыльная и грязная, добираюсь до пункта назначения. Это небольшой городок, коих тысячи разбросаны по земле нашей русской. Городков-то много, но только один для меня особенный. В местном храме настоятелем служит батюшка Киприан. Однако как священнослужителя я его пока не воспринимаю, для меня он – дорогой мой Летяга.

Страшно волнуюсь. Ещё бы – целых семь лет не виделись с нашего выпускного! Переписывались, конечно, я у родителей его адрес узнала. Но вот поехать всё как-то не получалось, хотя собиралась ещё в восемьдесят девятом, как институт окончила. Время-то смутное, то одно случится, то другое. Он тоже непонятно где – то в семинарии учится, то где-то в приходе служит, только соберёшься – его уже в другой приход направили. Вот почти год как перевели в этот городишко храм восстанавливать и приходскую жизнь налаживать.

И я решилась. Бросила все дела, заняла с миру по нитке денег под отпускные – и рванула. У меня важная просьба, которую я изложила предварительно в письме: я попросила отца Киприана покрестить меня. Я ведь до сих пор некрещёная.

Столько всего произошло за то время, что мы не виделись! Главное – живём-то уже в другой стране. Правда, не осознал ещё этого народ. Зато мировоззрение у всех поменялось просто глобально, настоящая ломка сознания. Я вот библиотекарем после института работаю. Так это вообще сейчас не профессия. Впрочем, как и учитель, врач, инженер…

Как-то гадко на душе от того, что моральные понятия сместились и поставлены с ног на голову. Если человек добрый – значит, лопух, надо прикинуть, что с него можно скачать. Если не подлый, а чуткий и отзывчивый – значит, слабак, бей под дых. Всё покупается и продаётся. Интересно, почём нынче любовь и доброта?

Эх, я ещё и не замужем. Вообще жизнь моя не задалась. Как-то всё не складывается, всё не то. Ни одного серьёзного претендента в мужья. По выражению одной моей подруги, – всё «не мой фасончик».

А другая моя подруга ещё в институте, помню, говорила: «Вер, наших с тобой парней в Афгане убили. Они у нас были лучшими из лучших. Вот их и убили». А что, может, так оно и есть. Более полумиллиона солдат и офицеров участвовали в этой странной войне, которую три года назад объявили «преступной». Нормально? Тебя использовали, как пушечное мясо, не спросясь, и при этом ты ещё преступником оказался. Господи, как хорошо, что Летяга выжил!

В городке и спрашивать не надо, где храм, его сразу видно. Стоит на пригорке на окраине. Старенький такой, даже не поймёшь, сколько глав. Стены облупленные, колокольня наверху. Видимо, она была под центральным куполом, но сейчас купола нет, колокольня вся обвалилась, сплошные руины. Даже цвета храм непонятного, одни ошмётки вместо штукатурки. Это Троицкая церковь.