– Нет!
– возмущенно воскликнула Марина.
– Я никогда так не говорила!

– Зато думала. Я ведь мог бы и маме твоей помочь, и вам не мешать. Так ты думала. И Ренат думал, оскорблял меня, простить долго не мог... Много огня плохо. Пока молодые, пока постель, шуры-муры - всё хорошо. Но неправильно, к разрушению ведёт обоих. Мужчина и женщина должны быть супругами, раз любят, не любовниками. А вы одного поля ягоды, слишком красивые, слишком талантливые. Не уступили бы, сожгли бы друг друга в прах. Вы тогда думали, вы страдаете? Нет, вы бы ПОТОМ только узнали, что такое страдать. Мудрые говорят: пока молод, не думаешь о старости, но надо думать. Страсть быстро проходит, тело хрупко, ветхо. Мужчина в сорок-пятьдесят лет всегда обращается к корням, вере, смотрит вокруг: кто его жена, кто дети? Я много лет ждал, когда Ренат поймёт. Супруга ему нужна, чтобы не шла против, не тянула на себя одеяло. Он через неё проявиться должен, жена в тени - муж в славе, а у тебя свой путь, это же сразу видно было. И Ренат начал потихоньку понимать, принимать судьбу... вот, жениться хочет. Если ты помешать этому хочешь, вернуть его...

– Я не хочу мешать Ренату!
– раздражённо выкрикнула Марина.
– Я сто раз уже...

– Очень на это надеюсь. Один раз оказались вы рядом, и сколько всего нехорошего произошло! И Ренат чуть не погиб, и мама твоя заболела, и тебе самой из-за него сколько раз несладко было.

– Всё-то вы знаете, - процедила Марина сквозь зубы.

– А как же? Ренат - сокровище в нашей с супругой жизни! Талант, каких мало! Он далеко пойдёт, я всегда рядом с ним, как незримая стена.

– Вот и не волнуйтесь! Живите спокойно! Я верну вам деньги! И уеду! Скоро!

– Если ты Ренату добра желаешь, уезжай! Эх, хотел бы сказать, что уверен в нём на все сто... но я не уверен. Пока ты тут, покоя ему не будет... Деньги? Оставь себе. Скажу больше: готов опять помочь. Ты ещё молодая, время есть для брака, карьеры, знаю, училась за границей. Похвально! Продолжай!

– Мне ничего не нужно. Дайте мне... пару недель. И скажите номер карты. Только не звоните больше маме. И мне не звоните! У меня есть несколько дел, но потом... вы меня больше не увидите. Я уеду из Мергелевска. И из России!

– Мариночка! О чём ты?
– раздался изумлённый голос из кухни.
– Что я слышу вообще, дорогая? Куда ты собралась?

Марина повернула голову. У приоткрытой двери в студию стоял Кардашев. Должно быть, он зашёл через второй вход, пройдя вокруг дома из гаража.

– Андрей Эльмирович, вы ли это, друг мой?
– спосил Кардашев, подходя ближе и продолжая с укоризной смотреть на Марину, до которой медленно доходил смысл его слов.

– Георгий Терентьевич, - Муратов встал с дивана, пожал художнику руку.

Марина медленно поднялась вслед за гостем:

– А...

Кардашев чмокнул её в лоб, не дав ничего сказать, и сел в кресло:

– Я тоже соскучился, дорогая... Вы ко мне, Андрей Эльмирович? Садитесь же, садитесь...

– Благодарю... нет, не совсем к вам. Встретил вот... давнюю знакомую. Но мы с Зоенькой о вас часто вспоминаем, перед гостями хвастаемся портретом...

– Мариночка, - удивлённо спросил Кардашев, - так значит, ты знакома с Андреем? Как тесен мир!

– И не говорите, - поддакнул Муратов, по виду которого было заметно, что он чувствует себя не в своей тарелке.
– Я, пожалуй, пойду...

– Ну что вы! Посидите! Мы так давно с вами не виделись! С племянником вашим в соседях, а вы ни разу в гости... рад, рад, что навестили, наконец! Как дела, как бизнес?

– Не жалуюсь.

– Кофе? Мариночка прекрасно варит кофе. Радость моя, можно тебя попросить?
– Кардашев взял её безжизненную руку, положил к себе на плечо и поцеловал в ноготки.

– Конечно, - хрипло сказала Марина.

– Нет, нет, - быстро заговорил Муратов.
– Я на диете. Здоровье пошаливает.

– А я, пожалуй, выпью.

Марина прошла через гостиную и кухню к кофемашине, машинально набила рожок. Она хорошо расслышала слова художника, сказанные с некоторым хвастовством:

– Мне, как видите, Бог даровал немного личного счастья напоследок. Вот только в газетах всё извратили, как всегда. Знаю, грешен, но грязью-то зачем? Небось, не первый, кто пал жертвой любви к юной даме... Дорогая, ну нет же! Извините, Андрей Эльмирович, ох уж эта молодёжь!

Художник сорвался с кресла и устремился на кухню:

– Не тот сорт!

Он встал за её спиной, тихо прошептал:

– Марина Павловна, я всё слышал. Отвечайте быстро. Вы действительно хотите уехать? Вам нужна защита?

Марина с облегчением прошептала в ответ:

– Да, нужна. Нет, я не хочу уезжать.

...
– Решили, что я спятил?
– хмуро спросил Кардашев, присаживаясь на край дивана.

Марина покачала головой.

– Хорошо, что подыграли. Значит, Муратов - тот самый благодетель? Почему вы мне сразу всё не рассказали? О Ренате, об Андрее. Хотя, кто мог предположить... Как вы оцениваете моё актёрское мастерство?