Я вспомнила художника по фотографии в журнале. Мы однажды попали в одно ток-шоу, в котором шла речь о защите культурного наследия Мергелевска. Георгий Кардашев запомнился мне как уравновешенный и рассудительный человек. Я никогда бы не подумала, что он может стать героем рубрики 'неравный брак'. Но шокировал меня не Кардашев. Марина. Пьеретта, Голубоглазик, Почемучка, Карамелька. Из всех ласковых и ироничных имён из дневника на ум не приходит ни одно, лишь лезет в голову пошлое la femme fatale . А почему бы нет? Кто знает, как изменило её время? Вместо застенчивой девчушки смотрит с разворота огненная красавица: поцелованная солнцем кожа, круглое детское ушко из-под копны, тень от ресниц на резких скулах. Эта необычность - вызов современным стандартам инстаграмных див, умудряющихся вместить в один кадр всю пошлость этого мира. Я понимаю Рената и Вадима. Я даже Кардашева понимаю. Но мне в этих играх взрослых деточек места больше нет. Вот только верну дневник.

Троллейбусная терапия помогла. Я приготовилась сойти на остановке возле площади Ленина. Подозвала кондукторшу и вернула ей тщательно сбережённый до конца поездки билетик - знаю я, какие у работников транспорта зарплаты, когда-то пришлось подрабатывать в депо с мелкой Ленкой на руках. Я встала и взялась за поручень, поджидая остановку. Кондуктор, женщина лет пятидесяти, благодарно кивнула и вернулась на место - к узкому проходу в кабину водителя.

– Так где у нас берёзу нормальную найдёшь?
– со вздохом сказала она в кабину.

Это точно. В голове тут же представился хороший банный веник с мокрыми горько-пахнущими листочками. Как давно это было!

– Я вот так, а она молчит, - женщина обхватила себя руками, искренне жалуясь.

Кабина тоже безмолвствовала . А может, гудение троллейбуса поглотило ответ водителя. Кондуктор продолжала свой непонятный диалог:

– Липа тоже хороша. Но это для дел сердечных. Для семьи, для интима. Володь, как у тебя с делами сердечными? Плохо? Так сходи к липе.

Я решила пропустить остановку. Выйду на следующей. Всё равно домой - с пересадками.

– Берёзам тут жарко, - многозначительно покивала кондукторша.
– Вот они и не идут на контакт. Если сосну, то надо в старой куртке какой-нибудь. А то весь в смоле будешь.

Воображение, молчи!

– А ещё я молитву тебе напишу. Как прижмёшься, сразу 'В корнях грехи мои, в коре - искупление, в кроне - забвение, в росе - умиротворение. Как пойдет ветер дуть по листве, пусть раб божий Владимир отмолится'. Глаза закрой. Весь прям... весь ствол обхвати...
– откинув назад голову, женщина продемонстрировала меру объятий на поручне.
– Вот Христом Богом клянусь, как отойдёшь - будто родился заново. Тополя самые тягучие....А в парке на Радуге клёны новые видел? Насажали дрянь всякую, завозную. Уж на что наши, русские деревья отзывчивее!

Фу-у-ух. Кажется, не всё так плохо, просто очередная любительница альтернативных лечебных методик. Ну ты, Вера Алексеевна, умеешь... опошлить! Выйдя на остановке, я забежала вперёд и заглянула в кабину водителя через переднее стекло. Там сидел детина, нависающий над рулём, словно валун на краю пропасти. С лицом свирепым, как на дореволюционных иллюстрациях к историям об африканских людоедах. Надеюсь, разговорчивая любительница древесных объятий доживёт до конца смены.

В парке на Горького я увидела одинокую берёзку. Ей и впрямь было нехорошо в нашем тёплом климате: листочки пожелтели, несколько веток ссохлось. Я воровато оглянулась и подошла к дереву по влажной траве. Обхватила ствол и прижалась. Не знаю, что должно уйти по стволу и корням, но пусть хоть что-нибудь... сгинет. Уходя по аллейке, я лопатками ощущала на себе недоумевающий взгляд берёзы.

***

Мергелевск, сентябрь 2017 года

– Готовишься к зомби апокалипсису?
– мельком глянув на кухонный стол, спросила Марина.
– Учти, после восстания мертвецов электричества не будет.

– Ха-ха-ха, - произнёс Игнат, не поднимая головы.
– Посажу тебя за велосипедный генератор. А вообще-то, это эксперимент для блога.

– Дал бы почитать свой блог.

– Тебе не понять. Мой блог о выживании, для настоящих мужиков. Это тебе не кофемашина, где нужно кнопочки нажимать, - парень с испуганным лицом изобразил робкие движения женских пальчиков.
– Моя задача - подтверждать или опровергать лайфхаки. Лайфхаков для выживания много, вопрос: какие из них работают?

– Ты собираешься выжить с этим... ?
– Марина кивнула на странную конструкцию в руках внука художника.
– Ноу-хау из тюремной жизни?

Конструкция состояла из двух лезвий 'Рапира' и подведённых к нему концов двужильного провода. Игнат как раз цеплял на провод разборную вилку.

– Неважно, из какой. Это кипятильник. Пара минут - и литр горячей воды.

– Замкнёт.

– Не замкнёт. Я ограничители вставлю, из спичек.

– Ну-ну... Убери всё со стола. Мне готовить надо. И вообще, у тебя комната есть: стол, свет, музыка - экспериментируй, сколько влезет.

– Я контролирую. Слежу за тем, чтобы исполнялись мои вкусовые прихоти. Вот зачем ты достала грудинку? Разве я заказывал грудинку?

– Георгий Терентьевич заказывал.

– Деду всё равно, он всеяден. А я - контролирующий орган. Не хочу грудинку. Она жирная!

– Эй, орган! Раз ты тут самый главный, переведи мне на карту аванс за октябрь. Тогда приму к сведению все твои распоряжения... Нет? Прекрасная, сочная грудинка. Игнат, ну правда! Иди к себе! Отрезки проводов по всей кухне разлетаются!