– Что... я... я... знаю свои права.

– Но вы только что сказали, – спокойно продолжал Мейсон, – что не понимали, что вход в чей-то офис с целью забрать принадлежащие вам вещи является преступлением.

– С точки зрения права, то... может быть, в этом что-то есть. Сейчас я понимаю это. Офис... комната, которая открыта для посетителей, отличается от частной квартиры. Но если моя собственность...

Мейсон усмехнулся.

– Следовательно, вы занимаете твердую позицию, что вход в офис «Южноафриканской Компании» не был преступлением?

– Нет.

– Нет? Следовательно, вы считаете, что входя в офис вы совершили преступление?

– Я понимаю теперь, при каких обстоятельства... Отказываюсь отвечать, на том основании, что ответ может быть использован против меня.

– Другими словами, господин прокурор сообщил вам, что это было преступлением и поэтому вы можете отказаться отвечать на некоторые вопросы?

– Мы разговаривали на эту тему.

– И господин прокурор внушил вам, что при такого рода обстоятельствах вы можете отказаться отвечать на некоторые мои вопросы?

– Я заявила ему, что есть некоторые вопросы, на которые я не отвечу.

– А он сказал, что вы можете уклониться от ответов на том основании, что вас нельзя заставить обвинить саму себя?

– Ну... может немного другими словами.

– Когда вы вышли из офиса, – бескомпромисно продолжал Мейсон, – у вас было при себе два бриллианта?

– Да.

– Но они не принадлежали вам? Верно?

– Мне их дали?

– Кто вам их дал?

– Мистер Ирвинг. Он сказал, чтобы я их забрала.

– Он сказал вам, почему вы должны забрать их?

– Он сказал, чтобы я забрала их и держала язык за зубами.

– Вы взяли бриллианты?

– Да.

– И держали язык за зубами?

– Я не понимаю, что вы имеете в виду?

– Вы сказали кому-нибудь об этих бриллиантах?

– Тогда, нет.

– Вы отдавали себе отчет в их ценности?

– Я не так глупа, господин адвокат.

– Именно. Вы знали, что это бриллианты и знали, что они представляют большую ценность?

– Конечно.

– И вы их взяли?

– Да.

– А что вы с ними сделали?

– Я уже сказала вам о том, что я с ними сделала. Приклеила их снизу к столу, на котором стояла пишущая машинка у вас в приемной.

– Зачем? – голос Мейсона звучал теперь очень мягко.

– Потому что я хотела их где-то спрятать.

– Вы могли положить их в сумочку. Могли сунуть их в карман.

– Я... я не хотела. Я не хотела объяснять, каким образом они у меня оказались.

– Объяснять? Кому?

– Каждому, кто может меня об этом спросить, господин адвокат. Я сознавала, что попала в ловушку и что меня обвинят в краже двух бриллиантов.

– Но ведь их вам предложили?

– Да, но я не надеялась, что кто-то в это поверит.

– В таком случае, вы, наверное, не надеетесь и на то, что сейчас Суд поверит в эту историю?

– Вношу протест, – встал Гамильтон Бергер. – Аргумент спорный.

– Принято, – кивнул головой судья Хартли.

– Разве не правда, – спросил Мейсон, – что кто-то дал вам ключ от офиса, в который вы проникли нелегально и незаконно, дал вам так же пачечку, в которой были бриллианты и поручил подложить именно в этом офисе и в таком месте, чтобы при первом же обыске они были найдены полицией?

– Нет.

– Разве не правда, что бриллианты, завернутые в бумажку, вы принесли с собой в здание? И после того, как распаковали их и спрятали в офисе обвиняемого, вдруг вынуждены были быстро убегать, потому что поняли, что кто-то предупредил полицию? А затем уже, после того, как начали работать в моем офисе, вы проверили содержимое сумочки и, к своему ужасу, обнаружили в ней оставшиеся два бриллианта и в панике постарались избавиться от них точно таким способом, который вы нам описали?

– Минуточку! – закричал вне себя Гамильтон Бергер. – Вношу протест на основании того, что этого рода вопросы предполагают факты, для которых нет доказательств, что это неправильный способ допроса свидетеля и что нет оснований для предположений, что...

– Отклоняю протест, – сердито отрезал судья Хартли.

– Разве не правда, – повторил еще раз Мейсон, – что вы сделали именно так, как я описал?

– Совершенно не так. Я не взяла с собой никаких бриллиантов, когда шла в тот офис. У меня не было их при себе, когда я вошла туда.