– Убедили, берите себе.

– Увы, свита мне не полагается по статусу. Но я запомню ваше предложение. Улф Йенс аф Эвайк, виконт Ладжос из Фриуля.

– Так Улф или Йенс?

– Прекрасный повод обыграть. Когда вы будете сердиться и топать ножкой, зовите его Улфом, а когда хвалить и награждать Йенсом. Выработайте ему рефлекс поджимать хвост или делать стойку на задних лапах.

– Пожалуй, имя его единственный недостаток, - Сатеник невольно задержала взгляд на будущем придворном. Йенс (она предпочла называть его так) выделялся из числа прочих. Порода! Кровь десяти поколений воинов и победителей. Чудо! Благородный саин в обществе дикарей.

– Опять спешите с суждениями, - проворчал Латгард.
– Недостатков в каждом из нас предостаточно.

– Не более чем в последнем. Кто он?

– Колин аф Поллак из Унгрии.

– Э... даже не баронет?

– Его отец Нид аф Поллак маркграф на границе с браттами. Он не собственник Мюнца. И боюсь Колину не сменить отца на его посту.

– Бездарь?

– Родитель вот-вот потеряет фьеф.

– Не лучше ли в таком случае держать сыночка подле себя?

Латгард подумывал рассказать гранде, что соискатель места выкинул отцовский меч и материн молитвенник за борт корабля. Так поступают люди рвущие со своим прошлым и настроенные приналечь в достижение успехов самостоятельно. Но воздержался от рассказа. Девушка проявила избыточную импульсивность в суждениях. Не отразится ли спешка в принятии решений?

– Никто не выбирает себе место служения. Колин достиг семнадцати лет. Вступил в силу оммаж принесенный за него его отцом. Через год юный воин принесет свой. А пока, что он здесь, в Карлайре.

– Какая жертвенность!

– Вот видите, он уже заслужил похвалу.

– Он больше заслуживает каторги.

– Вы о его чудовищном шраме? Конечно, не повезло парню по молодости получить столь ужасающее ранение. Говорят на охоте, - Латгард погрозил гранде пальцем - торопишься!
– Другие подозревают, рана получена в бою.

– Так ваш Поллак разбойник?

– Чего нельзя доказать - не преступление.

– Не удивлюсь, если он кого-нибудь в скорости прирежет. Знаете, мне не хочется видеть его даже на конюшне. Моя Сойка вот-вот ожеребиться. Зачем ее тревожить?
– Сатеник в который раз тронула Латгарда за рукав, привлечь к тому, что скажет.
– Вашего Поллака собаки обходят.

Трудно не согласится. Борзые вольно шастали по зале и обнюхали всех, за исключением унгрийца. Не в чести парень и у ратонеро*.

Раз нечего ответить, надо проигнорировать замечание и акцентироваться на чем-нибудь другом.

– Умение лишать жизни не последнее качество и весьма замечу востребованное. Мой вам совет, к нему стоит приглядеться.

– Бррррр....- передернула плечиками Сатеник.

– Даже не смотря на ваше бррррр.... Если бы вы обратили внимание, а вы НЕ обратили, пока все глазели на статуи, картины, панно, паноплии и друг друга, он был увлечен совсем другим.

– Вынюхиванием дороги на кухню, - едко заметила девушка.
– Или приметил, что утащить?

– Нет, моя милая гранда.

Сатеник невольно покраснела. Называя её милой, Латгард выражал недовольство. Канцлер был именно недоволен. Именно тем, что она чего-то не высмотрела и не уследила за Поллаком.

– Он единственный искал вас.

– Меня?!
– вырвалось у Сатеник удивление.

– Не конкретно кого-либо, но человека или людей скрытно наблюдающих за всеми и за ним. Последнее его... боюсь не подберу подходящее слово... и не беспокоило, и не тревожило, и не настораживало... досаждало. Да, так будет правильней. Досаждало, - Латгард выделил слово.

– То есть мы ему досаждали?
– возмутилась Сатеник, окончательно огорчив наставника.

В последнее время такие вот всплески недовольства участились. Списать на взбалмошность, несдержанность не получится.

Здесь скорее внешний раздражитель. И имя ему Габор аф Гусмар, - определили канцлер точную причину неуравновешенности воспитанницы. Он вовсе не жалел её и не сочувствовал, но понимание позволяло отчасти регулировать расстановку акцентов в их взаимоотношениях.
– Скорее бы они закончились, эти взаимоотношения, - пожелал себе Старый Лис.

– Двигаемся далее?
– Латгард решил завершить обсуждение унгрийца. Гранда слишком остро воспринимала провинциального парня.

– Если ему не нашлось применения во вшивой Унгрии это еще не повод сплавлять его в Карлайр. Он с большим успехом украсит личным присутствием многие иные места. Галеры в Хоксе, каторгу в Набби, оловянные копи в Эспире!

– Шрам здесь постольку поскольку. В остальном... политика. За версту несет по-ли-ти-кой.

– Причем тут политика? Какое дело политике до него, а ему до политики? Политика это власть...