И последнее, о чем идет речь в анализируемых правовых нормах – это о возможности легализации самовольной постройки в судебном порядке (исключение – ст.222 ГК РФ, предусмотревшая также возможность такой легализации во внесудебном порядке). При этом ряд кодексов при разрешении данного вопроса отдает предпочтение самовольному застройщику в независимости от наличия у него каких-либо прав на земельный участок (ст.244 ГК Казахстана [89] , ст.254-1 ГК Кыргызстана, ст.246 ГК Таджикистана [90] , ст.212 ГК Украины), другие – в качестве условия признания права собственности указывают, все-таки, наличие у застройщика права собственности (иного вещного права) на земельный участок (ст.222 ГК РФ, ст.223 ГК Республики Беларусь, ст.188 ГК Армении), и, вопреки континентальной традиции, ни один из кодексов не рассматривает земельного собственника в качестве главного претендента на признание права собственному на самовольную постройку, зачастую даже не упоминая о нем (как это имеет место, например, в ГК Армении).

Проанализировав указанные правовые нормы, полагаем, особого внимания заслуживают уже упоминавшиеся ст.376 ГК Украины «Самодеятельное строительство» и ст.223 ГК Республики Беларусь «Самовольное строительство и его последствия», которые наиболее полно регламентируют как процедуру сноса самовольной постройки, так и порядок признания права собственности на нее, не оставляя при этом в стороне градостроительное законодательство. В этих странах самовольный застройщик при легализации объекта своей незаконной строительной деятельности затратит максимум усилий, сравнимых со строительством объекта, осуществляемым в рамках закона.

В этой связи нельзя не упомянуть и о ст.244 ГК Казахстана, согласно которой «с учетом социально-экономической целесообразности самовольная постройка, возведенная лицом на земельных участках (не сформированной в земельные участки земле), принадлежащих государству и не находящихся в землепользовании, передается в коммунальную собственность». Нельзя не заметить, что данная норма предлагает решение рассматриваемого вопроса, концептуально похожее на закрепленное ранее в ст.109 ГК РСФСР 1964 г.

При этом законодательство рассматриваемых государств говорит о незаконности действий застройщика не только в контексте самовольного создания объектов недвижимости, но и изменения уже существующих недвижимых вещей. Так, в странах бывшего социалистического лагеря существует еще один общий подход к вопросу об изменении такого вида недвижимости как жилые помещения, закрепленный в жилищных кодексах [91] , причиной чего, полагаем, также являлась имевшая место полная унификация законодательства стран, входящих в состав СССР.

Выше уже обращалось внимание, что ранее действующий ЖК РСФСР 1983 г. имел в своем составе одну статью, посвященную переустройству и перепланировке жилых помещений (ст.84). В данной норме закреплялись самые общие правила осуществления таких действий: переустройство и перепланировка жилого помещения допускались лишь с согласия уполномоченного органа (с разрешения исполнительного комитета местного Совета народных депутатов). Кроме того, правовое значение имела цель осуществления таких действий: переустройство, перепланировка жилого помещения и подсобных помещений допускались только в целях повышения благоустройства квартиры.

На сегодняшний день аналогичные положения содержатся в ЖК Украинской ССР [92] (ст.100), принятом практически одновременно с ЖК РСФСР и до сих пор действующем, а также в современном ЖК Республики Узбекистан [93] (ст.65), принятом не так давно, но концептуально воспроизводящем норму ст.84 ЖК РСФСР.

В Казахстане принят Закон «О жилищных отношениях» [94] , в ст.4 которого закреплены правила использования жилищ, среди которых возможность осуществления переоборудования жилых и нежилых помещений в жилом доме с согласия собственника помещения и при наличии проекта, выполненного юридическим или физическим лицом, несущим ответственность за соответствие проекта строительным нормам и правилам. В случае, когда переоборудование и перепланировка помещений затрагивают интересы других собственников, требуется их предварительное письменное согласие. При этом, полагаем, вопрос с согласием собственников решен в законе крайне удачно с практической точки зрения: две трети голосов всех собственников в случае, если такие изменения затрагивают несущие конструкции и (или) общее имущество, и согласие только собственников других помещений (частей дома), смежных с изменяемыми помещениями (частями дома), если такие изменения затрагивают только их интересы.

Что касается остальных бывших союзных республик, то за последнее время практически все из них постепенно обновили свое жилищное законодательство по примеру РФ.

Наиболее полно регулируют рассматриваемый вопрос ЖК Кыргызской Республики [95] (гл.16 «Переустройство помещений в жилых зданиях»), ЖК Азербайджанской Республики [96] (глава IV «Переустройство и перепланировка жилого помещения») и ЖК Республики Беларусь [97] (гл.4 «Назначение и использование жилого помещения. Переустройство и (или) перепланировка. Перевод жилого помещения в нежилое и нежилого помещения в жилое»).

Поскольку все названные нормативные правовые акты приняты позднее ЖК РФ, указанное в совокупности с содержанием названных статей и глав позволяет утверждать, что за основу взято именно содержание гл.4 российского ЖК, посвященной вопросам переустройства и перепланировки жилых помещений [98] . В этой связи принципиальных отличий не так уж много, и на них следует остановиться подробнее.

Итак, ЖК Кыргызской Республики в ст. 1 дает определение переустройства помещений, из которого следует, что данная дефиниция объединяет все действия, которые по российскому законодательству охватываются разными понятиями (переустройства и перепланировки жилого помещения). При этом под понятие переустройства со всеми вытекающими отсюда последствиями подпадает и изменение функционального назначения помещения (перепрофилирование), что не встречается более нигде, в т. ч. и в ЖК РФ.