"Вот оно, брюхо профессионального пожирателя", – подумал Верум. Словно в подтверждение его мыслей Трощ сказал:

– Важный землянин, пора бы и за стол!

Они прошли в столовую и сели за стол, накрытый белой скатертью. Трощ неожиданно взревел и тут же умолк. Верум вздрогнул и с опаской посмотрел на него. В дверях возник старый муслин с коричневым пятном на лысине и бульдожьими щеками, проросшими чешуёй. Он медленно, с явным усилием толкал перед собой сервировочную тележку.

– Шлавных ношей, фажные жемляне, – прошамкал старикан.

– Лешач, ты не видишь, что важный землянин один? – спросил его горовождь.

Старый муслин раскрыл рот, сощурил один глаз и сфокусировался на Веруме.

– А-а, шешерь фижу, – ответил он. – А ше же ещё ошин?

– Не пришел, – сказал Трощ. – И подавай-ка на стол.

Лешач, кряхтя и сопя, подкатил тележку к столу и вцепился в ручки огромной супницы, едва приподнимая её. Казалось, тяжёлая супница перевешивала старика.

– Давайте помогу! – не выдержал Верум.

Старик замер, едва удерживая полную супницу в трясущихся руках, и печально посмотрел на Верума блеклыми от количества увиденного за длинную жизнь глазами.

– Он справится, это его работа, – вмешался Трощ. – Лешач, шевелись. Если что-то уронишь, тебе придется мыть пол. А если запачкаешь важного землянина…

– Шейшаш, – перебил Лешач, ставя супницу на самый краешек стола. При этом он чуть не промахнулся и не опрокинул посудину с горячим Веруму на ноги.

Вслед за супницей он переставил с тележки на стол салаты, фиолетовое дымящееся жареное мясо и фиолетовую дымящуюся жареную рыбу и кувшины с напитками. Руки Лешача дрожали так, что грибное вино в доме горовождя подавалось обязательно с пеной, а сливки идеально взбитыми. Его подбородок и нос постоянно опускались и поднимались, словно любопытный старикан внимательно разглядывал каждое блюдо.

– Вы уверены, что обед рассчитан на троих? Здесь на семерых с лихвой хватит.

Горовождь одарил Верума добродушным оскалом.

– Придется нам постараться, – сказал он.

– Неужели Лешач работает у вас поваром? – с недоверием спросил Верум, когда старик ушёл.

– Поваром? Вы так замечательно шутите! Поваром работает моя жена, а Лешач помогает ей.

– Для чего ей столь дряхлый помощник?

– Что поделаешь, – развел ручищами горовождь. – Лешач раньше воевал, как все муслины, но воевал плохо, и его отправили в канцелярию гимгилимской лечивалы исписывать бумаги, но бумаги он тоже исписывал плохо. Потому у него нет пенсии и нет дома. Старый дом развалился, а новый он не заслужил. Вот и пожалел я старика, приютил. Троюродный дядюшка все-таки, родной хвост.

– Ясно, помогаете родственнику.

– Конечно, – ответил Трощ. – Ближним надо помогать, пристраивать их, а родственников у меня много.

Горовождь налил гостю и себе по полной кружке чего-то густого и коричневого.

– Домашнее ешьчи, – гордо пояснил горовождь. – Моя Мсефефа готовит лучшее ешьчи в Гимгилимах, ни в одной питейной такого нет.

– Пахнет грибами, – принюхался Верум.

– Да, вино грибное, – кивнул горовождь. – Давайте выпьем за то, что вы оказали нам честь своим визитом.

Горовождь произнес длинную речь с пожеланиями и благодарностями и осушил бокал одним глотком. Верум попробовал напиток. Резковатый, несколько необычный, но вполне приемлемый вкус. "Крепкая штука", – подумал Верум.

– Вы ешьте, ешьте и запивайте ешьчи, – сказал Трощ.

Сам он запустил в супницу черпак и плюхнул в свою тарелку солидную порцию супа, состоящего, как могло показаться, из макарон-переростков, морской капусты и небольшого количества жидкости.

– Червивый суп, рекомендую, – посоветовал горовождь.

– Благодарю, я лучше попробую мясо и какой-нибудь салат, – отказался от червивого супа Верум. – У меня с червями связаны плохие ассоциации.

Складывалось впечатление, что брюхо горовождя является его карманной черной дырой. Он непрерывно подкладывал себе что-нибудь в тарелку и непрерывно опустошал её. Ешьчи он пил с таким же энтузиазмом.

"И зачем ему тарелка? – подумал Верум – Ел бы прямо из кастрюль поварёшкой".

– Вам не нравится? – обеспокоился мэр.

На его зелёном мясистом лице выступили капельки пота, а губы блестели. Трощ, внимательно следя за взглядом почётного гостя, вытерся полотенцем.

– Почему же? Всё довольно вкусно, – ответил Верум, не сильно кривя душой. Водоросли ему не понравились, а они присутствовали в большинстве салатов, однако фиолетовые мясо и рыба пришлись по душе.

– Рад, что вы довольны, – ощерился мэр. – Я обязательно устрою еще один обед и приглашу вас и вашего друга важного Улита.

– Если у Улита найдётся время, – сказал Верум.

Наблюдая некоторую склонность к эгоцентризму у сына Ылита, Верум посчитал идею с обедом неудачной.

– Конечно, я понимаю, что Улит очень важный землянин, писатель.