— Ай! — Он отпрыгивает от меня, хватается за край футболки и начинает трясти им в воздухе. Коллеги от созданного нами шума вскакивают со своих мест.

— Прости, пожалуйста! — восклицаю я, делая шаг в его сторону. — Прости, пожалуйста, прости, я не хотела.

Что же делать?!

— Ничего, — бубнит Громов.

— Нужно застирать. — Решительно хватаю его за руку и тащу в туалет. Костя покорно следует за мной. Когда мы достигаем цели, я затаскиваю его внутрь и запираю дверь туалетной комнаты. Поворачиваюсь, и на меня устремляется пара изумленных карих глаз. Ох!

— Хочешь, чтобы о нас начали распускать слухи? — В его глазах пляшут смешинки. Минуту смотрю на него, не мигая, пытаюсь понять. Странное поведение для человека, который только вчера поцеловал меня, а потом сбежал.

— Ну, что будем делать? — Не выдерживает он.

— Давай попробуем высушить, — бормочу я.

Костя растерянно смотрит на меня.

— Снимай, что стоишь!

Громов нерешительно стаскивает с себя футболку, я опускаю глаза.

— Уф!

Почему здесь нечем дышать? Машу двумя руками перед своим лицом. Я к этому не готова. Я и он, обнаженный до пояса. В одной комнате. Слишком много для меня.

— Дыши, — хрипло отвечает он, беря меня за руку. От его прикосновения я перестаю еще и моргать. — Тебе лучше выйти.

Я не сразу прихожу в себя.

— Ты прав, — хриплю я, поворачиваюсь, делаю крошечный шаг, берусь за ручку и замираю. Чего-то жду. Затем отпираю дверь и выхожу наружу. Мои щеки пылают, пот льется по спине градом. Почему он так действует на меня? Встряхиваю головой и жму на кнопку вызова лифта. Пробегаю по большому мраморному холлу, едва не сбив темно-синий «костюм», оказываюсь на парапете. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Что ты делаешь со мной? Нужно с ним поговорить. Так нельзя. Я не могу.

Когда я возвращаюсь в кабинет, его уже или до сих пор нет. Вздыхаю с облегчением и принимаюсь за работу.

Около полудня звенит телефон. Сообщение от Валеры.

— Как ты, любимая? (11:43)

— Нормально. А ты? (11:43)

— Тоже. Почему не пишешь? (11:44)

— Времени нет. (11:44)

— Тогда не отвлекаю. (11:45)

И с ним нужно разбираться. Эти записки, пощечина, поздние приходы, грубость. Я целовалась с коллегой. Изменила своему мужу. Разве я могу назвать свою жизнь нормальной?

От разъедающих мыслей меня отвлекает, пришедшее сообщение в рабочий мессенджер. Смотрю на экран и кликаю на окошко.

Константин Громов: Выйди. Я жду тебя внизу.

Я мгновенно вспыхиваю, ощущая, как кровь приливает к голове.

Что ему нужно? Идти или не идти?

Все же встаю с места, стараясь сохранять самообладание, но внутри все скручивается от волнения.

— Скоро приду. Если, что звоните, — говорю своим подчиненным и выхожу из офиса.

Замечаю его машину у входа и сажусь внутрь. В салоне пахнет свежестью и мускусом. Смотрю на Костю. Он переодел футболку, волосы, будто чуть влажные. Когда успел?

— Пристегнись, — командует он и отъезжает от здания.

Делаю, что велено. На споры сил нет.

— Куда мы едем?

— Узнаешь, — говорит Громов и прибавляет музыку. Какой-то речитатив, не могу и слова разобрать.

По дороге меня укачивает, и я засыпаю. А когда открываю глаза, передо мной открывается вид на залив. Что это за место? Яхты снуют туда-сюда, тревожа на редкость спокойное море. Громов стоит снаружи, облокотившись на капот.

— Зачем мы здесь? — спрашиваю, выходя из машины.

— Поговорить, — не поворачивая головы, отвечает он.

Вот как.

— Говори.

— Я бы с удовольствием поиграл в нашу игру, но сейчас не время, — жалит меня Константин.

— Больно надо, — всерьез обижаюсь я.

— Миа, то, что вчера произошло…

О, господи! Настолько откровенно?!

— Давай забудем.

Я резко выдыхаю и ошарашенно на него смотрю.

— Что прости?

— Ты слышала.

— Ты лишил меня права выбора. Из-за тебя я изменила своему мужу. И ты. Говоришь. Мне. Давай забудем?! — мой голос срывается на крик.

— Ты этого хотела.

— А! И сама тебя поцеловала! Так?! — с сарказмом произношу я.

— Нет. — Константин ерошит волосы, растеряно смотря на меня.

— Кость, зачем ты меня поцеловал?

— Я не знаю.

— Как очевидно! — язвлю я.

— Миа, ты…. я… со мной никогда такого не происходило. Я не понимаю, что чувствую.

«Что ж, вполне искренне», — резонно отмечает Миа-2.

— Так разберись, черт возьми! — говорю с возмущением. — Ты не имеешь права так поступать, если ничего не чувствуешь!