Но, к счастью, я справилась и рассмеялась только тогда, когда воды во рту уже не было.

Павел Александрович, кажется, обиделся. Ну да, его можно понять: он мне тут чуть ли не фиктивную руку и фиктивное сердце предлагает, а я смеюсь.

— И что же вас так развеселило? — с холодком спросил он.

Ну уж нет. После того, как лед тронулся и в моей жизни наметились позитивные перемены, ссориться с кормильцем — самое глупое, что только можно придумать.

— Я просто подумала… А что бы вы делали, если бы следующим был парень?

Он посмотрел на меня, как на неразумную школьницу.

— Полагаю, я сумел бы определить это еще по телефону.

Ну что ж, логично. Мне, как любителю сложных, иногда чересчур сложных решений, такие простые вещи порой просто не приходят в голову.

— Так вы согласны? — задал странный вопрос Павел Александрович.

— Согласна с чем? — переспросила я. Пока что вроде бы никаких предложений не поступало.

— Мы сделаем вид, что я совершенно потерял голову, а потому швыряюсь деньгами направо и налево, напрочь забыв про многолетнюю вражду.

С этой частью все и так было понятно. Меня больше волновал вопрос, что в связи с этим должна делать я.

— А от меня-то что требуется?

— Лучше, конечно, если вы сделаете вид, что принимаете мои ухаживания более или менее благосклонно. Обещаю, я не буду чересчур настырным поклонником, — ослепительно улыбнулся Павел Александрович.

Я задумалась: принимать благосклонно — формулировка, предполагающая весьма широкое толкование. Ну, в самом деле, не стану же я бить солидного заказчика папкой по голове просто за то, что он, к примеру, сказал мне: «Вы прекрасно выглядите». Так что вроде бы уже благосклонно.

А судя по тому, что мои прекрасные глаза интересуют его исключительно фиктивно, никаких особых поползновений не предвидится.

Я притворно вздохнула.

— Ну вот, крутишься все утро перед зеркалом: макияж, духи, высокий каблук, чулки… — так, про чулки я, кажется, зря: в глазах собеседника вдруг появился неподдельный интерес, — а вам всем только одно надо.

— И что же нам всем надо? — с улыбкой поинтересовался Павел Александрович.

— Ну как же — высокое качество по демократичным ценам, грамотное постпродажное сопровождение, гибкая система скидок и консультации лучших специалистов. Принтеры, в общем.

— Ну не только принтеры. Если вы посмотрите в тот список, — он кивнул на мой портфель, куда уже аккуратно легли листки с заказом, — то увидите, что нас интересует широкий ассортимент продукции.

— Да-да, широкий ассортимент, как это я могла забыть?

— Так вы согласны?

Вообще-то, история более чем странная. Но вполне понятная и правдоподобная. А главное — для меня это возможность не вылететь с работы и не то чтобы обогатиться, но ощутимо поправить финансовое положение.

В общем, я была согласна.

Но что-то мне подсказывало, что просто так согласиться, не выдвинув никаких дополнительных условий, будет неправильно. И поэтому я ответила:

— Только если вы мне расскажете, что там у вас с нашим боссом случилось в далекие школьные годы.

8

Проблему Павла Александровича звали Карина Морозова.

У нее были огромные почти черные глаза, густые темные волосы и перманентный «трояк» по истории. Она училась в одиннадцатом классе той школы, где имел несчастье преподавать молодой, но очень амбициозный выпускник магистратуры.

Влюбленные ученицы — это вообще проблема для преподавателя. Эти юные полураспустившиеся цветочки, влюбившись, начинают упаковываться в короткие юбки, вызывающе краситься и восторженно хлопать ресницами.

Некоторые на первый взгляд кажутся безопасными, смотрят молча, рисуют там себе что-то в своих девичьих мечтах и проявляют повышенный интерес к преподаваемому предмету.

Некоторые, посмелее, переходят к активным действиям. И вот тут уже как на минном поле: шаг вправо, шаг влево — и ты летишь вверх тормашками, а где-то рядом, кувыркаясь, ухает в бездну твоя карьера.

Ответишь чересчур резко, так, чтобы и думать не могла о вольностях в сторону учителя, убежит в слезах, нажалуется родителям, и это в лучшем случае! В худшем — еще что-нибудь с собой сделает.

А не дашь должного отпора, начнешь мямлить и проявлять деликатность, того и гляди заработаешь обвинение в домогательствах или ворох сплетен, который за несколько дней разрастется как снежный ком, вберет в себя такие подробности, что лучше бы обвинили в домогательствах.

В общем — ничего хорошего.