– А она вам знакома? – в свою очередь спросил мастер, сдержав странный порыв рассказать незнакомцу о своих чувствах.

– Мне знакомы многие эльфийские песни.

– Она эльфийская? – искренне удивился мастер.

– Ты не знал? – старик посмотрел на юношу ещё внимательнее. – Ты не знаешь, на каком языке поёшь?

– Верно, не знаю. Как не знаю и вашего имени, – с легкой прохладой заметил Дейдан.

– Зови меня Странником, – усмехнулся старик.

– Ну, тогда и вы зовите меня Мастером, – скопировал его усмешку юноша. – Так что это за песня?

– Это старинная эльфийская легенда о Вратах. Откуда ты знаешь её? Где-то слышал?

– Она… Она мне приснилась, – буркнул Дейдан и принялся сосредоточенно накладывать заплатку.

– И перевода ты не знаешь?

– Нет, не знаю.

– В этом сне ты только слышал песню, или что-то видел?

– А почему вас это так интересует? – чуть резче, чем собирался, спросил мастер.

– Я стар, и многое повидал за свою жизнь. Едва ли меня ещё можно чем-то заинтересовать. Мне просто приятно беседовать с молодыми. Я словно сбрасываю пару десятков лет.

– Тогда расскажите, как переводится эта песня? – Дейдан внимательно посмотрел на старика.

– Если ты её не понимаешь, значит, время ещё не пришло, – покачал головой старик и поднялся. – Надеюсь, когда ты поймешь её, не будет слишком поздно.

– Почему? – растерялся мастер.

– Потому, что когда-нибудь ты решишь судьбу этого мира, – тихо проговорил старец и, свернув на тропу, скрылся за валунами.

– Что вы такое говорите? – крикнул ему вслед Дейдан, но ответом ему были лишь крики чаек. Бросив инструмент, юноша добежал до тропы, но за поворотом никого не увидел.

– Странник! Подождите меня! – мастер почти бегом начал подниматься вверх.

– Не мог же он меня так обогнать, – выдохнул Дейдан, добравшись до конца тропы. Совсем рядом начиналась деревня. Ни у домов, ни у серебрившейся в стороне осиновой рощи юноша Странника не увидел.

– Рем! – окликнул он одного из игравших неподалеку мальчишек. – Ты старика в серой накидке не видел?

– Нет, мастер. Мы здесь уже давно. Кроме тебя по тропе никто не поднимался, – развел руками мальчишка.

– Спрут знает, что такое творится, – с досадой махнул рукой Дейдан и вновь направился вниз. На тропе мало мест было для того, чтобы ловкий мальчишка спрятался. Старикам здесь надо было думать о том, чтобы не сломать ноги. Странник словно в воздухе растворился. Дейдану вспомнились рассказы о магах, редкие слухи, доходившие до Старинок в преувеличенном и искаженном виде. Но даже в этих историях маги не могли исчезать, словно туман в полдень.

– Мы ещё встретимся, Странник, – сообщил воздуху мастер, вновь оказавшись на берегу, – и вы мне всё расскажете.

Оглядев берег и, на всякий случай, море, Дейдан вернулся к лодке. И снова ему показалось, что далеко на западе, в море, сверкнула звезда, увиденная не глазами, а каким-то внутренним зрением.

– Что же это такое? – тихо спросил сам себя мастер.

***

– Значит, вы уверены во всех ваших соседях? – тихо спросил Инголиан, глядя в огонь. Советник эльфийского владыки и король Взморья сидели вдвоём в Закатном кабинете. За окном уже давно сияли звёзды, но комната освещалась только камином, а разговор всё не думал заканчиваться.

– Я уверяю вас, что ни один правитель на континенте не стал бы утаивать угрозу миру, – твердо проговорил Хардиан. – В последней войне решилось многое, и теперь все четыре престола заняты достойными людьми. Не могу только ничего сказать о Дальнем Переделе. В той войне они не стали нам ни друзьями, ни врагами. Я их никогда не понимал. Суровые, серьёзные, никогда ни во что не вмешиваются.

– В королевском доме Дальнего Передела мы уверены. Этот древний род хранит наши тайны не хуже нас самих, – покачал головой эльф, – но маги Бездны не могут остаться незамеченными для своего короля. Если он хороший король, конечно. Ваши ближайшие соседи, Нардол и Просторье, не могут скрывать такую тайну?

– Его величество Рантал Храбрый всегда был моим верным союзником. Поэтому, за королевский дом Просторья я ручаюсь, как за самого себя. Нардол был нашей вечной проблемой, но в последней битве мои воины случайно спасли Итерету жизнь. После этого мы заключили мирный договор. Я уверен, что он и сейчас сделает всё, чтобы сохранить мир. Угольский королевский дом всегда был тенью нардольского, так что и здесь я бы угрозы не предположил.

– Ваша битва была девятнадцать лет назад. За это время многое могло измениться, – Инголиан изящно облокотился на спинку кресла.