Свеча в руке Отриана почти догорела, а он всё никак не мог заставить себя покинуть дом. Подошёл к давно остывшему очагу, вспоминая, как не раз они сидели с учителем у огня и беседовали. Поставив свечу на пол, маг заглянул в воображаемый огонь и почти услышал голос старца. И вдруг заметил, что последний раз в очаге горели не только поленья. Опустившись на колени, он осветил свечой угли. Огонь явно разжигали не огнивом. Весь очаг изнутри почернел от магической вспышки. Похоже, кто-то спешил. Учитель бы не стал разжигать огонь магией, да ещё заклятием вспышки. Отриан пригляделся к остаткам сожжённой бумаги, так привлекшим его внимание. От неизвестного документа остался только пепел. Нельзя было и надеяться что-то разобрать. Отриан поворошил угли, но сохранившихся частей не обнаружил.

– Проклятие Девяти Небес! – прошипел он, в сердцах отшвырнув кочергу. Как ни спешили поджигатели, они всё же постарались замести следы.

И тут маг вспомнил, как сам однажды попытался разжечь очаг вспышкой. Брошенная для растопки солома разлетелась тогда по всей комнате, и Отриан получил от учителя длинный выговор. Маг с новым рвением обыскал сперва всё вокруг дымохода, потом заново переворошил угли и даже заглянул в дымоход. Только там его, наконец, дождалась удача. К саже на стенах дымохода прилипли опалённые по краям обрывки письма. Бережно собрав все три куска, маг зажёг новую свечу и принялся разбирать надписи. Язык оказался не нардольским, а просторским, но для Отриана и этот язык был почти родным, ведь Тал стоял на границе между двумя государствами. На одном клочке оказались лишь окончания, по которым маг так и не смог опознать слова. На другом отчётливо читалось слово «отрёкшийся» и в следующей строчке «пожалеешь». На последнем клочке скорее угадывалось, чем читалось «именем Ордена». И в почти не тронутом пламенем углу чернела то ли подпись, то ли руна…

– Я ведь такую уже видел! – вспомнил юноша. Руна была эльфийской. Заглавной в слове Бездна из книги, которую полгода назад сжёг учитель. Он сказал тогда, чтобы Отриан навсегда забыл о том, что эта книга когда-то существовала.

– Что же это за орден, адепты которого подписываются эльфийскими рунами? – маг внимательно разглядел остатки письма. Похоже, его сначала порвали, а потом решили сжечь. Бумага не успела пожелтеть от старости, но и новой явно не была. Видимо, учитель получил это письмо пару лет назад. Или немного раньше. Или позже. В любом случае, на чердаке искали именно его.

– «Отрёкшийся»… – задумчиво протянул Отриан. – Это обращение к учителю? Или беседа о ком-то третьем? В любом случае, я обязан найти этот странный орден, – юноша решительно поднялся и собрал остатки письма. Завернув их в лист пергамента и спрятав в карман, маг, более не оглядываясь, вышел на улицу. Следовало найти и привести стражей. И учеников, ведь родственников учителя он не знал. А утром, после церемонии сожжения, он отправится в Просторье. На поиски неизвестного магического ордена. На улице уже давно наступила ночь, и яркие крупные звёзды заливали уходящий на юг тракт серебристым светом. На ведущей к нему от дома тропинке Отриан увидел незамеченные раньше следы подков.

– Значит, вы успели уйти далеко. Ничего, моя жизнь только начинается, – мрачно проговорил Отриан и направился в город.

***

– Юной деве не пристало хоронить свою красоту в книжной пыли, – высокий молодой человек отстегнул плащ и опустился в кресло.

– Если найдете здесь хоть пылинку, можете вызвать меня на дуэль, – подал голос из своего угла старый смотритель. Арамина подняла голову и посмотрела на брата.

– Не читая книг, я не узнаю, что в них написано, – улыбнулась она, откладывая фолиант.

– У тебя есть дар и сила, ты прекрасный целитель. Зачем тебе выцветшие строки чужих знаний? – брат лукаво прищурился.

– Без знаний сила теряет направление, а дар превращается в проклятие, – Арамина грациозно поднялась и потянулась, – а в этой библиотеке много ценного.

– Еще бы, – фыркнул смотритель, – это же королевская библиотека.

– Даже сегодня ты намереваешься сидеть здесь? – парень поднялся и распахнул окно. – Вся Рития празднует!

– Осеннее Равноденствие не праздник для солнечного мага, – с улыбкой заметила целительница. – Наше время укорачивается. Пусть празднуют звёздные.

– Зря. Я, между прочим, на этом празднике свою судьбу встретил, – не унимался брат.

– Триаден, судьба нашла бы сотню способов свести вас. Вы с Дорианой идеальная пара. Извини, у меня тут неразрешимая загадка, мне не до праздников, – девушка вернулась в кресло и придвинула к себе книгу.

– И что за загадка?

– Я нашла высказывание одного известного в древности целителя: «неизлечимы только смерть и стремление к Бездне». Я даже не представляю, о чем это он. И, почему-то, это единственная фраза, которая с эльфийского не переведена.

– Леди, вы знаете эльфийский? – удивлённо проговорил смотритель, поднявшись со своего места. Впервые за время знакомства он присмотрелся к девушке-магу внимательнее.

– Все целители хоть немного знают языки всех народов Солнечного Мира. Наш дар обязывает помогать всем, и отсутствие понимания может стать препятствием к этому, – отозвалась Арамина.

– С тех пор, как его величество позволил целителям изучать его библиотеку, я повидал многих. Они не знали эльфийского настолько, чтобы заниматься переводами.