Я застонала, опуская затылок обратно на такой потрясающе прохладный пол. Мне хотелось вжаться в него, как в подушку. И еще лучше бы, он был изо льда, а то, кажется, кто-то только что вскипятил мне мозг, даже не потрудившись вынуть его из черепа.

– А теперь последний штрих, сядь, вот так. Сейчас будет немного неприятно.

Дроу сел на пол за моей спиной, обхватив и крепко прижав к себе, потом вытащил иголку, все еще торчавшую в шее, и она рассыпалась в его пальцах в пыль. А потом зажал мне рот ладонью... потому что вернулась эмпатия.

Это было так... Так... Да у меня даже слов не было, чтобы описать ощущения. Будто бы пять минут назад я сидела в темной комнате с завязанными глазами и заткнутыми ушами, а теперь оказалась посреди летнего леса со всеми его звуками, шелестом, криками птиц, и над головой посреди синего неба сияла радуга самых чистых красок. Темный эльф ощущался сложным коктейлем из азарта, любопытства, жажды крови, похоти и целого букета каких-то непонятных эмоций. В нескольких метрах от меня в своей норе сидела крыса. Она была сыта и постепенно засыпала. Комок меха испытывал удовольствие. Этажом выше перед лестницей были люди, и я не могла разобрать точно - сколько их, но оттуда лился страх. От легкого напряжения перед спуском к неведомой опасности до панического ужаса какого-то парня, явно наслушавшегося страшилок про Скримджоя. Мир снова ожил, и даже ярче, острее, чем до потери магии. Это насколько же сильнее меня этот темный?

Но как же это было прекрасно. Невыносимо с непривычки, но прекрасно...

Я, кажется, пыталась кричать, и только ладонь цвета черного дерева мешала мне завопить на весь замок. Потом подавилась собственным криком и открыла, наконец, глаза.

– Встать сможешь?
– он отпустил меня сразу.

По щекам текли слезы, а в горле стоял ком.

– Спасибо, - только и смогла прошептать я, пребывая в состоянии эйфории и с трудом поднимаясь на ноги, вцепившись в рукав его куртки, - спасибо тебе, это...

– Потом, - велел темный, - спускаются.

"Ага, - буркнул внутренний голос, - а если бы ты не успела прийти в себя? Почему бы не подождать, пока вы отсюда выберитесь, в конце концов? Что за идиотский выбор времени?"

Я отмахнулась от него, испытывая острый и почти нездоровый приступ благодарности и внезапного доверия к дроу. А еще мне хотелось плясать и петь во все горло, как умалишенной. Он же при этом еще и тратит силы. Да лучший друг не сделал бы для меня большего. Я впервые со смерти и возвращения на этот свет Эрика перестала чувствовать себя ущербной.

Темный эльф жестами велел следовать за ним, и мы снова укрылись в тенях, съежившись у подножия лестницы в углу. Мимо очень осторожно шел человек в темно-синей мантии. Маг проходил настолько близко, что я могла бы ухватить его за щиколотку, просто из озорства, и именно это мне хотелось сделать больше всего. Скримджой, уловив, что со мной происходит что-то совсем не то, сжал мою руку тонкими пальцами, и хватка напоминала по ощущениям защёлкнувшие стальные наручники. Чтобы отвлечься от неподобающих мыслей, я снова уставилась на неизвестного мне мэтра. Он спускался медленно, прикрываясь заклинанием "Щит", судя по слегка мерцающему воздуху вокруг него. Достаточно грамотно. Интересно, а кто вообще этот человек? Судя по консервативной мантии - выпускник той же дайсарской Академии, которую заканчивала и я. Но чтобы дипломированный маг связался с таким разбойничьим гнездом? Странно. За ним шли двое с палашами. Опять же, разумно. На лестнице всех прикрывал щит, а как только они спустятся - эти рукопашники прикроют мага. Дальше несколько человек с арбалетами, а потом я уже перестала присматриваться - человек двадцать прошло. Замыкал еще один маг, тоже со щитом, но совсем молодой на вид, лет двадцати, это именно он боялся моего спутника. Его страх пульсировал и переливался, как цветной дым в хрустальном шаре базарной предсказательницы. Скримджой уставился на парня, как голодный зверь на кусок мяса, разве что не облизнулся, и теперь уже я взяла его за руку, почти физически чувствуя, как напряглись все его мышцы, готовые бросить тело вперед: к добыче. Будто внутри него была сжатая до боли стальная пружина из сложного дварфийского механизма. Пришлось впиться в него ногтями, чтобы он более или менее пришел в себя. Если Скримджой вообще хоть когда-нибудь бывал "в себе".

Когда замыкающий маг прошел мимо нас, и вся процессия повернула за угол, оставив двоих караулить лестницу, темный эльф жестом велел следовать за ним. Пружина распрямилась.

Но сначала крики раздались из коридора: с потолка снова посыпались призванные пауки - самая любимая шутка, как я поняла. Свистнули стрелы, затрещал разряд призванной молнии: все это отлично заглушало наши шаги.

Скримджой в одно движение оказался перед обреченными часовыми, одновременно вогнав в их гортани ножи. Снова брызнула кровь, раздалось отвратительное бульканье, а мои чувства горячей волной обжег чужой предсмертный ужас. Пока я пыталась понять, как бы теперь эту вновь обретенную эмпатию заглушить, пока мы тут бродим, дроу опустил мягко оба тела на пол.

– Наверх, - коротко и тихо велел он, и потащил меня за ворот куртки по крутым каменным ступеням.

На площадке следующего этажа оказалось еще три человека, темный эльф избавился и от них. Ничего не объясняя, мой спутник повернулся назад и создал сразу три колдовские комнаты подряд... на самой лестнице. Три ямы, отлично отрезавшие отряд в подвале от нас, отряд, а главное - магов. Нет, они, разумеется, выберутся, но некоторое время мы выиграли, то есть из примерно сотни человек в замке, тридцать были мертвы, еще двадцать временно заперты в подвале. За какой-то час с небольшим дроу избавился от половины противников, это было жутко, но и впечатляло изрядно. Думается мне, доложи охранники сразу о проблемах Берсу, он бы действовал иначе, но они явно решили разобраться сами, не привлекая внимания нанимателя к досадному инциденту. За что в итоге и поплатились.

Не знаю, как мой спутник выбирал дорогу среди коридоров, и отыскивал укрытия, в которых мы прятались от стражи, временами пробегающей мимо. Мы поплотнее укрывались тенью, тесно прижавшись друг у другу, но это больше вообще не было неприятным. Запах имбиря и корицы с тонкими металлическими нотками, приятно дразня, щекотал ноздри, заставляя поневоле думать о всяком... Неподобающем. Может, он как-то действовал на меня эмпатией? Или просто мне самой нравились с некоторых пор именно такие мужчины?