…Древесные змеи, по Плинию, могут летать как снаряд из катапульты. Живут змеи парами; если убить одну, уцелевшая будет преследовать убийцу.

…Марк Варрон утверждает, что один город в Испании был подкопан и разрушен кроликами, а другой, в Фессалии, кротами. Он же пишет, что племя в Галлии было обращено в бегство лягушками, а город Аминклы в Италии разрушен змеями. Согласно же Муциану, о хвостатых обезьянах известно, что они умеют играть в шашки.

…Римский легат в Олисипоненсе (будущем Лиссабоне) сообщал императору Тиберию, что был замечен тритон (божество с рыбьим хвостом вместо ног), дующий в раковину в некой пещере. Утверждают, что морской человек был замечен в Кадисском заливе, он ночью залезал на борт кораблей и весил столько, что сиди он подольше, потопил бы корабль.

…Слон обладает чувством стыда; оскорблённый, перестаёт есть и гибнет от голода.

…Если дом должен упасть, мыши заранее его покидают.

1.3. Художник, иллюстрировавший «Hortus sanitatis», не очень задумывался над образами морской коровы, морской собаки и морской лошади – он просто приделал рыбьи хвосты знакомым ему животным.

…Олени стадами переплывают море; было отмечено, что они переплывали с Сицилии на Кипр, руководствуясь не зрением, а запахом (расстояние между островами – более 700 км).

…Ежи готовятся к зиме и запасают яблоки; катаясь по ним, насаживают на колючки и прячут в пустых деревьях (эта байка дошла до нашего времени).

…Полип (осьминог) выходит из моря и залезает в баки с солёной рыбой, ибо её запах странным образом привлекает морские существа.

…Петух – опытный астроном, он отмечает пением каждый трёхчасовой период. Это гордая птица, и даже лев, самый благородный из зверей, опасается петуха.

Плиний оказал огромное влияние на средневековую науку; всё, написанное им, считалось святой истиной более тысячи лет. Средневековым схоластам он был даже ближе, чем Аристотель; ведь тот считал, что созданию теории должно предшествовать наблюдение, а это уже пахло ересью. Копии «Естественной истории» хранились почти в каждом средневековом монастыре; её комментировали, не подвергая сомнению, многие десятки учёных.

И всё же, несмотря на бесчисленное количество небылиц, рассеянных на её страницах, наука многим обязана Плинию. Он собрал всё, что в древности было известно о природе, и его труд послужил той ступенькой, отталкиваясь от которой шагали учёные эпохи Возрождения. Только в 1492 году (год открытия Америки!) был напечатан первый трактат, посвящённый ошибкам Плиния; его автором был Никколо Леоницено из города Феррары. Влияние Плиния уменьшалось по мере того, как всё больше учёных сомневалось в достоверности многих его утверждений, и к началу XVIII века он уже не считался непререкаемым авторитетом. Но «Естественная история» навсегда останется ярким памятником античной науки.

Древний мир пал под натиском варваров – вандалов, готов, гуннов. Рушились храмы, горели библиотеки, гибли учёные. Грамотных людей становилось всё меньше, простое изучение грамматики стало «тяжёлым и постыдным проступком», как писал одному епископу папа Григорий I. Неграмотен был даже император Карл Великий. Наука на Западе перестала развиваться, преклонение перед авторитетами стало абсолютным. И самой популярной книгой о животных стал «Физиологус», что можно перевести как «рассказывающий о природе».

Книга эта возникла, по-видимому, в Александрии между II и IV веками. Она состоит из 49 глав (в некоторых вариантах – до 60), повествующих о каком-то реальном или сказочном животном, а иногда растении или камне. При этом каждый рассказ был обязательно связан с назидательным библейским текстом; это было очень важно для читателя тех времён. В раннем средневековье «Физиологус» был почти так же популярен как Библия; он был переведен с греческого на добрый десяток языков, в том числе на старославянский. Самые ранние славянские переводы дошли до нас из XV века, но наверняка эта книга была известна на Руси гораздо раньше.

Конечно, рассказывалось в «Физиологусе» о василиске, здесь это уже не маленькая змейка, как у Плиния, а чудище с туловищем жабы, хвостом змеи и головой петуха. Убить его можно, направив зеркалом солнечные лучи ему в глаза; в других вариантах он окаменевает, увидев своё отражение в зеркале.

Саламандра по «Физиологусу» – очень холодная птица, холоднее всех птиц. Она живёт в пламени Этны, там она выращивает потомство. В более позднем средневековом сочинении саламандра становится червём, живущим в огне и делающим коконы. Женщины разматывают эти коконы и ткут из нитей ткани. Очищают их, бросая в огонь. И купцы действительно привозили куски кожи саламандры, не горящие в огне!

Конечно, они не говорили о том, что эта «кожа» сделана из асбеста – ведь чем экзотичнее вещь, тем больше за неё заплатят. А впоследствии саламандрой окрестили земноводное животное, похожее на тритона. Оно чёрное с ярко-оранжевыми, как будто огненными, пятнами.

В Библии, в Книге Иова, есть фраза: «Могучий лев погибает без добычи». Мудрецы, искавшие скрытый смысл в каждом слове Библии, переиначили её, и вместо льва возник муравьиный лев, мирмелеон или мирмеколеон. И «Физиологус» повествует, что у этого существа передняя часть львиная, задняя муравьиная; отец его – лев, пожирающий мясо, а мать – муравей, который питается зерном. Но само оно не может есть ни зерна, ибо отец не ест его, ни мяса – так как его не ест мать. И поскольку пищи для него нет, бедняга умирает от голода. Конечно, этот муравьиный лев не имеет ничего общего с насекомым, носящем то же имя. А ведь ещё в VI веке некий Исидор из Севильи уже писал о «мелком существе, враждебном к муравьям, которое зарывается в пыль и убивает муравьёв, несущих зерна».