Судя по виду ее мамы, та не слишком поверила Маринетт, но не стала заострять внимание на проблеме:

— Ага… — тихонько протянула она, — и он тебя поцеловал?

— Да, и это было правда, правда, правда очень здорово, и, скорее, это я… ммм… я сама его поцеловала, а потом, потом! Адри… другой мальчик, с которым мы целовались до этого, — лихорадочно исправилась Маринетт, — поцеловал меня! Точно так же, как целовал тот мальчик в маске!

— Понятно, — задумалась Сабин. Глаза Маринетт распахнулись еще шире — она смотрела на маму, и было что-то в выражении ее лица, в сиянии глаз и в том, как кривились ее губы (в том едва заметном отблеске улыбки), что подсказало Маринетт — ее мама поняла гораздо больше того, что сама Маринетт пыталась ей объяснить. — Похоже, родная, что все это время ты целовала одного и того же мальчика. Он, должно быть, очень застенчивый, если так и продолжал навещать тебя в маске. Наверно, боялся, что ты отвергнешь его, если узнаешь, кто он на самом деле.

Маринетт уже открыла рот, чтобы отбрить эту идею, но с клацаньем его захлопнула, стоило ей вспомнить сегодняшний поцелуй с Адрианом. А точнее — слова, сказанные им после. Он тогда отстранился — насмешливый, ехидный взгляд, на лице ухмылка…

«Ну, тогда, — промурчал он — промурчал! — пора бежать, Принцесса».

Пора бежать, Принцесса.

Пора бежать, Принцесса.

Пора бежать, Принцесса.

А что там на балконе говорил Кот Нуар после того, как превратил ее в самое настоящее желе?

«Ну вот! — преувеличенно бодро сказал он. — Мои извинения, Принцесса, но мне пора бежать. Счастливо!»

Мои извинения, Принцесса, но мне пора бежать.

Мои извинения, Принцесса, но мне пора бежать.

Мои извинения, Принцесса, но мне пора бежать.

До этого момента Адриан называл ее только по имени, и никак иначе. Но Кот… Он всегда звал ее Принцессой, с того самого момента, как они — Кот Нуар и Маринетт — впервые встретились. На свете никто, кроме Кота Нуара, не называл Маринетт принцессой, и теперь — внезапно — когда появились два парня, которые поцеловали ее совершенно одинаково, Адриан назвал ее принцессой.

Может, Маринетт и была недотепой, но уж дурой, не способной все сложить воедино, ее точно назвать было нельзя.

— Это был он… — в озарении пробормотала Маринетт. Это Адриан напугал ее на ее собственном балконе. Это он подарил ей лучший поцелуй во всей ее жизни. Это Адриана она прижала к кирпичной стене школы и жарко поцеловала на глазах у сотен людей. И на всех фото их поцелуя, гуляющих по интернету, был Адриан. (Божечки, прошу, пусть только родители об этом не узнают!) Это Кот Нуар подошел к ней в школе и поцеловал, снова превратив ее в самое настоящее желе. Это Кот Нуар заставил ее беспомощно мямлить и заикаться. Это из-за Кота Нуара у нее теперь неприятности с учителем. Это на Кота Нуара она набросилась в мужской раздевалке, это его она поцеловала перед всеми парнями. Адриан и Кот Нуар были одним и тем же человеком! О! Без слов взбесилась Маринетт. Да она его просто убьет! — Это был он! Все это время! — сказала она, не сдержав волнение в голосе.

Она была в ярости, она была счастлива, она чувствовала облегчение, что целовалась не с двумя разными парнями, у нее в животе порхали бабочки и, в то же время, ей хотелось заболеть. Было так много эмоций… И ничего из этого нельзя было показать на глазах у мамы.

Маринетт обняла Сабин покрепче:

— Мама, спасибо! — радостно воскликнула она. — Ты мне очень помогла!

Мама обняла ее в ответ так же крепко:

— Обращайся, милая, — сказала она.

Маринетт отстранилась и взволнованно направилась к двери из комнаты.

— Люблю тебя! — выкрикнула ее мама.

— И я тебя! — через плечо ответила Маринетт.

И резво понеслась в свою спальню.

Когда она вернулась в свою комнату, то могла бы поклясться, что слышала, как ее мама восторженно верещала что-то о «зеленоглазых внуках»…, но это, скорее всего, было лишь ее воображением.

(Боже, пусть это будет только ее воображением!)

Когда Маринетт взобралась по лестнице, она задумалась, не мог ли Адриан прийти к такому же выводу? Что, если он понял, что она и есть Ледибаг, потому и подкараулил ее сегодня в школе? Был лишь один способ все это выяснить… К тому же, она задолжала ему поцелуй.

— Ну и? — подлетела к лицу Маринетт Тикки. Ее глаза были полны предвкушения — она едва дождалась, пока за Маринетт закроется дверь, прежде, чем начала свой допрос. — Разговор с мамой помог?

— Помог, — подтвердила Маринетт, — здорово помог. Спасибо, Тикки, — она взяла ее на руки и потерлась носом о носик квами, — что предложила это.

Тикки обняла ее в ответ:

— На здоровье, — мягко сказала она, — Всегда стоит разговаривать с родителями, для того они и есть — чтобы поддерживать тебя. Так же, как и я.

— Хмм, — протянула Маринетт, — ну, мама помогла мне собрать весь пазл. Теперь я знаю, что мне делать со всеми этими поцелуйными заморочками.

Тикки с любопытством склонила голову:

— И что же? — спросила она.

— Я хочу, чтобы ты трансформировала меня, — сказала Маринетт, — мы собираемся слегка прогуляться по городу. Нужно наказать одного котенка.

Услышав про наказание, Тикки распахнула глаза:

— Маринетт, — обеспокоенно начала она, — ты же не собираешься на самом деле на…