— Попался под руку акуме, ненавидящей моделей, — пояснил Адриан, усаживаясь рядом. — Не самое удачное утро, если честно.

— Акуме?! — одновременно воскликнули Алья и Маринетт. Маринетт — настолько взволнованно, что Адриану даже стало лестно, что она переживает за него. Что также подтверждали распахнутые голубые глаза и прикушенная нижняя губа. Сердце у Адриана непроизвольно совершило сальто-мортале. В свою очередь, Алья пришла в дикий восторг и засыпала его вопросами: — Как это произошло? Ледибаг и Кот Нуар появились? Это было эпично? Герои ранены? Почему тогда ты ещё не в норме? О, давай я возьму у тебя интервью!

— Детка! — сердито одернул ее Нино. — Дай ему передохнуть. Ему утром и так не поздоровилось.

— Все было не так плохо, — Адриан ободряюще улыбнулся. — Я не сомневаюсь, что Ледибаг скоро все исправит.

Маринетт сдавленно ахнула, прикрывая ладошкой рот, а Нино с Альей резко отпрянули.

— Мамочки! — воскликнула Мари. — Т-ты в рядке? Т-то есть, ты по рядку? Нет, блин, то есть, ты в порядке? — наконец выдала она. — У тебя н-наверное боля-ят зубы?!

— Оу, — Адриан облизал зубы. На ощупь они были такие же как утром, когда он почистил зубы. Гладкие и до скрипа чистые, с мятным привкусом. Но после увиденного в зеркале и реакции Натали каждый раз, когда он улыбался, не нужно было сомневаться, что выглядят они ужасно. — Нет, все нормально, — заверил он. — У меня ничего не болит, думаю, это просто иллюзия.

— С-славно! — решительно пискнула Маринетт. — Было бы ужасно, если бы тебе еще и было больно. И так столько всего навалилось. — Адриан улыбнулся и уже хотел сказать что-нибудь в благодарность, как вдруг Маринетт резко залилась румянцем. — О-ой! — пискнула она, порывисто опускаясь на свое место и смущенно закрывая лицо руками.

Впервые в жизни Адриан был счастлив, что хоть кто-то ведет себя с ним так же как и всегда. Он тоже сел за парту, ощущая, что смог немного расслабиться.

— Почему ЭТО расселось на месте Адриана? — завизжала Хлоя, как только зашла в аудиторию. Ее лицо налилось гневом, а глаза непривлекательно выпучились. Хлоя показывала на него пальцем, словно он был каким-то животным в зоопарке. Адриан весь напрягся. — ТЫ! — она походила на бешеную собаку. — Отвратительное, грязное чудовище, убирайся с места Адрианчика! Ты не достоин сидеть ни на одном стуле, не говоря уже о месте, куда касались булочки моего Адри!

Нино хихикнул в кулак, а Адриан покраснел.

— Хлоя! — возмущенно выскочила Маринетт. — Не груби! Это же Адриан!

— Что? — издевательски спросила Хлоя. — Это не Адриан. Адриан в миллиард раз красивее, и лучше одет, чем это.

— Он, — процедила Маринетт, — в той же самой одежде, что и обычно. Прекрати говорить об Адриане, как о вещи!

Адриан ощутил небывалый прилив воодушевления под защитой Маринетт. В груди сладко затрепетало, а сердце пустилось в дикий пляс. Какое облегчение, что остался человек, которому он небезразличен даже в таком безобразном облике. Этим утром его душа была почти уничтожена осознанием, как могут вести себя люди.

Хлоя раскрыла рот.

— Н-н-н-е верю! — залепетала она. — Это не может быть мой Адри! Мой Адри — образец совершенства, а не это уродство! — Адриан съежился под таким напором, а Маринетт яростно заклокотала, но не успел никто ничего сказать, как Хлоя закружилась, театрально схватившись за голову.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ! — завопила та. — Мои мечты стать мадам Агрест разрушены! Как я смогу выйти замуж за это-о-о-о-о-о?!

— Так, класс, — мадам Бюстье зашла в аудиторию. — Садитесь. Впереди долгий день.

Хлоя села на место, и Адриан облегченно вздохнул. Внимание класса переключилось на учителя. Только Адриан собрался расслабиться и насладиться передышкой от всех этих взглядов, оскорблений и криков, как вдруг Нино нахлобучил на него свою кепку.

— Серьезно, чел, — негромко проговорил Нино. — Каждый раз, когда замечаю тебя краем глаза, до чертиков пугаюсь, что рядом сидит стремный старый извращенец. Так что поноси пока.

— Ага, — пробормотал Адриан, сползая под парту.

Он не мог поверить, что начинает скучать по своей врождённой красоте.

***

Больше всего на свете Маринетт хотелось сидеть позади Нино, чтобы суметь отправить его в полет прямо со стула!

Вряд ли Нино пытался прослыть бестактным придурком, но сейчас он словно делал для этого все возможное! Адриан буквально уполз под стол, и ей захотелось прижать его несчастную полысевшую головушку к груди и сказать, что все будет хорошо.

Вместо этого, она вспыхнула от мысли, что Адриан окажется в непосредственной близости к ее груди.

Она просто поверить не могла в то, насколько отвратительно люди вели себя с Адрианом. Это просто нелепо! Ну что такого в том, что он слегка располнел? Или что лысеет? Или что его лицо покрылось прыщами? Или что зубы у него в дырках?

Какая разница? У него все те же чудесные, пронзительные, зеленые глаза.

Никуда не делись его доброта, добродушие, честность, храбрость, все что делало его таким хорошим, светлым, настоящим…

Маринетт нервно кусала губу.

Если бы она могла как-нибудь его приободрить. Передать милую записку, или обнять, или подмигнуть, хоть что-нибудь! Но ее полностью охватило неприятное волнение напополам с виной. Волнение, возникшее от мысли, что придется как-то взаимодействовать с ее крашем, дополнялось еще страхом напортачить. А грызущее чувство вины шептало, что именно из-за того, что она проспала, злодей напал на Адриана.