Костя стал частью ее семьи.

Возил Илью на тренировки по фехтованию, познакомился с тренерами, с парнями из его группы, с его друзьями. Общался с учителями, и даже начал с сыном заниматься английским.

Илье нужна языковая практика (в этом году сын решил пропустить английский летний лагерь от своей школы), а его друг из Америки, с которым они по скайпу общаются, сейчас с родителями на отдыхе. Вот Костя и предложил такой вариант. Все были в восторге, Маришка за ужином кивнула и пошла в кабинет работать. Так что, теперь у Кости было много поводов проводить все его свободное время рядом с сыном, и с ней соответственно.

Костя с сыном каждый вечер встречали ее с работы, поэтому задерживаться она права не имела, ее ведь ждали. Брала бумаги с собой и все.

Они вместе гуляли или до ужина, или после, пока погода позволяла.

Разговаривали, что-то даже планировали.

Но это стало традицией.

Когда Костя оставался у них ночевать, а такое тоже становилось нормой, смотрели вместе кино. Вытаскивали ее с кабинета, причем оба с таким умильным выражением на лице, что у нее просто не хватало силы воли, чтобы отказать этим рыжим лисам.

Совместные завтраки,- Любаша выучила его вкусы, Васька вообще стал за своего принимать,- превращались в обсуждение дел на день, или просто болтали о новостях из зарубежья. Когда эти двое начинали спорить о том, кто же все-таки победит на президентских выборах в США, а кого выгодней иметь на таком посту, для России и российских бизнесменов, тут Маришка умывала руки и просто наслаждалась аргументами спорщиков. Программа Соловьева по федеральному каналу, по сравнению с ними, просто отдыхала. Хотя, они втроем и не чурались смотреть ее по вечерам, если не могли сойтись в выборе фильма для просмотра.

У нее в голове они уже втроем проводили отпуск.

Но хуже всего было, что ей это все нравилось.

Дурацкое ощущение семьи. Мужчины в доме, с которым сын мог пошушукаться, пошутить и не бояться быть одернутым за слишком чёрный юмор, а такое случалось.

В доме звучали голоса, раздавался смех, и она с работы теперь летела не только, чтобы увидеть сына, но и Костю.

Эта потребность ее пугала. Маришка даже и не осознавала, насколько прочно за короткое время ей вновь станет этот мужчина, родным.

Будто снова вернулась в прошлое, где потребность в его теле, касаниях, в голосе становилась необходимостью на грани сохранения жизни, как потребности в воздухе.

Снова легкие, ничего не значащие прикосновения, неловкие объятия при встрече, поцелуи в щеку. Но чертово тело предавало. Оно горело от воспоминаний, жаждало вновь жестких властных касаний. Влажных поцелуев губ. Сильных рук на ее теле. Низ живота скручивало от болезненного ощущения пустоты внутри. Грудь болела и ныла, ждала и требовала своей ласки.

Она с ума сходила от того, как сильно хотела заняться с ним сексом.

Это мешало думать.

Она отстранялась от всего, занималась делами, но порой замирала и возвращалась мыслями в их прошлое. И снова начинала гореть, плавиться.

Черт!

Выдохнула. Отошла от окна. Спокойным, уверенным шагом дошла до стола и нажала на кнопку селектора:

– Маша, пусть мне пришлют кого-то, я чашку разбила.

– Хорошо, Марина Александровна.

И через пару секунд вошла сама Маша с совком и щеткой в руках, и бумажными салфетками под мышкой.

– У нас что, вдруг уволились все уборщицы?
– выразительно выгнула бровь, девочка под ее взглядом покраснела.

– Я... я просто всё равно не занята, а знать кому-то, что Вы любимую чашку разбили, не нужно. Коля караулит приемную.

– Вы решили в шпионов поиграть, что ли?

– Просто, Вы такая напряженная ходите, и Андрей Сергеевич..., - она вдруг замолкла и покраснела.

– Что, Андрей Сергеевич?

– Просил ему доложить, если Вы вдруг, злее обычного станете. Вот мы и решили, что я лучше сама тихонько уберу.

Девушка аккуратно убирала крупные осколки керамики в бумажную салфетку, и методично сметала щеткой мелкие частицы.

А Маришка снова застыла. Пораженно опустилась на кресло и откинулась на спинку, стараясь успокоиться.

Попросил, значит. Ждет! Выжидает!

– Машуня, - медленно протянула, - А больше Андрей Сергеевич ничего не говорил?

– Насколько я знаю, нет.

– Что у меня с ближайшими часами? Никаких встреч нет?

– Вы просили напомнить, что в обед у Вас личная встреча.