– Ты всерьёз считаешь, что Саске ненавидит тебя? Если так, то это не я глупый, а ты, - уверенно возразил парень. Он почувствовал, как Итачи улыбнулась в темноту.

– Действительно… Эта миссия заставила его вспомнить свою любовь ко мне.

– Я не знаю, зачем ты вырезала свой клан, но это был приказ, а каким бы ни был Хокаге, но заставить тебя сделать подобное просто так он не мог.

– Не буду объяснять тебе причин, но они были.

– Я знаю… - Наруто запнулся. – А почему у тебя не может быть детей?

– Ах это… - Итачи горько усмехнулась и продолжила: Найди моё сердце.

Узумаки неуверенно прижал ладонь к тому месту, где у человека должно быть сердце, но ожидаемого стука не почувствовал.

– Ниже… - прошептала Итачи.

Парень сглотнул и медленно провёл ладонью по изгибу груди.

– Чуть правее…

Наконец, там, где кончаются рёбра, забилось сердце.

– Желудок здесь, - Итачи переложила ладонь себе на бок, - печень здесь, - рука Наруто оказалось с другой стороны от сердца. – Меня столько раз ранили и наскоро лечили, что все органы перепутались. Я - анатомическое чудо, если можно так выразиться. Даже если и смогу забеременеть, то выносить ребёнка для меня равносильно смерти, и это при лучшем исходе…

– Прости… Тебе же неприятно говорить об этом.

– Хокаге нужны были дети с Шаринганом, потому он присылал ко мне парней, но ничего не вышло, - продолжила она, будто не слыша Узумаки.
– Слишком поздно спохватились… Удивительно, как мысль возродить клан Учиха не пришла к ним раньше. Может, всё же жалели меня, считая слишком маленькой для такого. Но это вряд ли.

Итачи снова печально усмехнулась и чуть сильнее прижалась к Наруто. Парень обнял её и уткнулся носом в мягкие чёрные волосы. Он злился, но желания крушить всё вокруг почему-то не было. Хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось, чтобы можно было начать новую жизнь. Без Конохи.

– Я обещаю, что мы выберемся отсюда живыми, чего бы мне это не стоило! – жарко прошептал Наруто.

– Я верю тебе, - улыбкой повторила Итачи.

После того, как Киба услышал разговор Хинаты и Курамы, следить за пленником девушке больше не разрешалось. Теперь она ходила с Акамару добывать еду, а вместо неё дежурил сам Инузука, непрерывно сверля своего капитана гневным взглядом. Хоть Хината и могла видеть, как Курама греется на солнышке или гуляет по своему «вольеру», этого было недостаточно. Девушка всё равно очень скучала. Ей мучительно хотелось поговорить, прикоснуться и, может быть, чего-то ещё, того, что она сама не до конца понимала.

За Хинатой следили даже ночью, но однажды ей всё удалось обхитрить Шино и незаметно пробраться к краю барьеру.

– Курама-сенсей… - позвала она так тихо, как только смогла.

Голос девушки был едва различим среди ночных звуков дикого острова, но Лис всё же услышал его и осторожно лёг напротив у границы барьера. Они оба понимали, что разговаривать ни в коем случае нельзя, ведь у Кибы очень острый слух, и он может заметить их даже во сне. А сказать хотелось так много! Хинату буквально распирало от желания поделиться своими мыслями и переживаниями, но она с трудом сдерживалась, не позволяя себе большего, чем взять Кураму за руку.

Парень улыбнулся и нежно сжал её ладонь. «Я тоже скучал», - будто бы говорил он. Хината улыбнулась в ответ. Они лежали так друг напротив друга и просто улыбались. Девушке казалось, что она может всю жизнь вот так вот смотреть на улыбку любимого, но Курама неожиданно облизнулся и тихонько щёлкнул зубами. Хината вздрогнула и зажала рот свободной ладонью, чтобы не рассмеяться. Парень понял это и весело подмигнул, после чего осторожно потянул руку девушки на себя и закатал рукав её куртки до локтя.

Хината удивлённо смотрела на него, не понимая, что он собирается делать. Курама снова подбадривающее улыбнулся и нежно провёл пальцем по тыльной стороне руки, где кожа была наиболее чувствительной. Хината прикрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях. Линия за линией на её руке появлялась надпись «Я тебя люблю». Девушка открыла глаза и кивнула, будто бы говоря «И я тебя». Ощущение букв медленно исчезало, и Хинате было невыносимо жаль этих лёгких касаний. Но уже через минуту на её коже загорелось новое слово – «Выпусти». «Я не могу», - покачала головой девушка. Как бы сильно ей не хотелось, но она не могла. Не имела права.

Курама ожидал такого ответа, потому не удивился. Нежно коснувшись губами пальцев Хинаты, он начал ласково целовать её ладонь, беззвучно шептать разгорячённой коже «Я люблю тебя». Как завороженная, девушка следила за его губами, старалась прочувствовать и запомнить каждое движение языка. Секунда за секундой нарастало нестерпимое желание поддаться на уговоры этого демона и выпустить его. Хината понимала, что, сделав так, поступит неправильно, но что-то в глубине её души твердило об обратном.