– Где вы собираетесь держать ее?
– вмешался Уокер.

Судьба подумала и пожала плечами.

– Не знаю. Может быть, в мотеле.

– Кто будет присматривать за ребенком, пока вы двое будете ходить и притворяться невиновными?

– Может быть, мы уедем к тому времени.

– Тогда, как же вы заберете бабки?

– Мы найдем способ, - ответила она, раздраженная его настойчивостью.

– Почему бы вам не сделать очевидного?
– сказал Джон.
– Скажите им, что спрятали девочку где-то и не отдадите, пока они не заплатят. Если не согласятся, то никогда ее больше не увидят.

– Не думаю, что отец пойдет на это. Пока что он преспокойно нам отказал.

– Не просите сорок. Просите пятнадцать. Этого достаточно, чтобы выбраться из страны.

– Да, но что, если они откажутся?
– спросила Судьба.
– Что, если скажут забирать ее и убираться? Что тогда?

– Тогда, думаю, вы получите назад свою дочь, - ответил Джон.

Это были выходные, после которых их отношения изменились. На последние две недели июня Уокер уехал на Гавайи с родителями. Без Уокера Джон чувствовал беспокойство и не знал, чем заняться. Первую пару дней он сидел дома и смотрел телевизор. На третий день он решил, что пора выйти. Он завел свой скутер и подъехал к дому Унрихов в тот момент, когда от него отъезжала машина. За рулем, видимо, был Патрик, рядом сидела Дебора, а на заднем сиденье — Кредо, Рейн и Небесный Танцор. Он не был уверен, была ли с ними Судьба.

Он поставил скутер и заглянул в школьный автобус, который был пуст. Он увидел на траве недоделанное макраме.

– Эй, Судьба, ты здесь?

Никакого ответа. Он пожал плечами и начал обходить дом, удивленный болью разочарования, которая пронзила его.

– Это ты, Джон?

Он пошел на звук ее голоса и нашел ее сидящей на краю бассейна. Ее ноги были опущены в воду, а цыганская юбка задрана. На ней была короткая белая майка, и он мог видеть веснушки, покрывшие ее плечи и грудь.

– Все из-за солнца, - сказала она, поймав его взгляд.

– Куда все поехали? Я видел Кредо с родителями и детей в машине.

– Сегодня у Небесного Танцора день рождения, и он захотел пойти на концерт в парке на холме. Дебора приготовила все для пикника. Их долго не будет.

– А почему ты не поехала?

– Потому что надеялась увидеть тебя. Ты хотел меня увидеть?

Она подняла юбку, показывая, что была голой ниже пояса. Развела ноги.

– Что такое с тобой?
– раздраженно сказал Джон.
– Перестань сейчас же.

Она засмеялась.

– Не будь какашкой в проруби. Здесь только мы вдвоем.

Он обвел глазами окрестности, понимая, каким защищенным от глаз соседей было это место.

Зеленая ограда-шпалера разрослась и закрывала вид на задний двор Унрихов.

– Это очень плохая идея, - сказал он.

– Я думаю, что это очень хорошая идея.

Он засунул руки в карманы, его взгляд беспокойно обшаривал переметр участка. Воздух был горячим, и он слышал пение птиц. Через два дома стрекотала газонокосилка, и даже на таком расстоянии ощущался запах скошенной травы.

Судьба провела руками по животу и между ног.

– Что бы ты дал за кусочек этого?

– Я не собираюсь тебе платить.

– Я не говорю о деньгах, балбес. Я говорю о том, что это значит для тебя.

– Как насчет Кредо?

– У нас открытые отношения.

– Он знает, что ты этим занимаешься?

– Наверное, он представляет себе. Если мы не будем ему напоминать, то что ему до этого? Кредо мне не хозяин, и я ему не хозяйка.

– Кто угодно может прийти. Что, если зайдет почтальон, или принесут посылку?

– Если ты так беспокоишься, что нас увидят, почему бы нам не пойти в купальную кабину, где мы сможем поговорить и узнать друг друга получше? Если тебе неудобно, тебе стоит только сказать об этом. Я не собираюсь тебя насиловать.

Она протянула руку, чтобы он помог ей встать. Джон проигнорировал ее.

– Ты предпочитаешь делать это здесь?

– Нет.

– Тогда помоги мне.

Джон схватил ее руку и поставил ее на ноги. Она чопорно одернула юбку.

– Все аккуратно и прилично.

Судьба направилась в сторону кабины. Джон пошел за ней, не веря в происходившее. Этого не могло быть.

Входя в дверь, она подняла руки и стащила через голову майку.Она разложила одеяла. Наготове было два косяка, спички и пепельница. Судьба расстегнула юбку и выступила из нее. Ее тело было женственным — щедрые бедра, небольшие груди с коричневыми сосками, большими и плоскими, как пятидесятицентовые монеты. Клочок волос между ног был темным и густым. Она встала на колени на одеяло, взяла косяк и зажгла его. Сделала две или три затяжки и вдохнула дым. Закрыла глаза и еще раз затянулась, прежде чем выдохнуть дым тонкой струйкой.