Он вытер ладони о брюки.

– Я сказал, что у меня диплом Стэнфорда, но это не совсем правда. Я там учился пару лет, но не закончил.

– Так что вы солгали в вашей анкете?

– Послушайте, я знаю, что совершил ошибку...

– Это вас извиняет.

– Но я сейчас ничего не могу с этим сделать. Что сделано, то сделано, и мне нужно жить дальше.

Я слышала, что множество преступников говорит то же самое, как будто кража машин, ограбление банков и убийство людей может быть отметено в сторону, маленькая запинка на тропе жизни.

– Вы обдумали, как будете мне платить из вашего пособия по безработице? Мы говорим о пяти сотнях баксов в день, плюс расходы. Считая, что я соглашусь помочь, чего я еще не сделала.

– У меня есть сбережения. Я думал, что выпишу чек за один день работы, а там посмотрим, как пойдут дела.

– Чек?

Краска залила его щеки.

– Наверное, это не очень хорошая идея.

– Вы правильно поняли. Каков план Б?

– Если вы здесь еще побудете, я могу сбегать в банк и принести вам наличные.

Я обдумала ситуацию. Главным пунктом в моем списке дел на четверг было положить деньги в банк и оплатить счета. Мне нужно написать пару отчетов и сделать несколько звонков, но я могу перенести их на пятницу. Все дело может оказаться глупостью, но, по крайней мере, заявив о «правильном поступке», Саттон не попросил меня работать бесплатно. Я не была убеждена, что он правильно оценивает то, что видел, но Чини счел историю правдоподобной, иначе не послал бы его ко мне.

– Ладно. Один день, но это все. И только если вы заплатите вперед наличными. Я буду здесь до пяти часов. Вам хватит времени.

– Прекрасно. Это замечательно.

– Не знаю, насколько это прекрасно, но это лучшее, что я могу сделать. Если меня не будет, когда вы вернетесь, можете опустить деньги в щель для почты. А сейчас дайте мне ваш телефон, чтобы я могла с вами связаться.

Я дала Саттону блокнот и смотрела, как он написал свой адрес и телефон. В ответ я дала ему свою визитку с телефоном офиса и адресом.

Он сказал:

– Огромное спасибо. Не знаю, что бы я делал, если бы вы не согласились.

– Возможно, я пожалею об этом, но, какого черта? Это всего лишь один день.

Если бы я прислушалась повнимательнее, то услышала бы, как боги хихикают надо мной.

Я спросила:

– Вы уверены, что не хотите зайти в Климп? Вы бы сэкономили несколько баксов.

– Я не хочу. Они, возможно, не захотят со мной говорить, в любом случае.

– Понятно.
– Я оглядела его.
– Вы не хотите рассказать, что происходит? Вы не можете разговаривать с вашими родственниками, а теперь не можете разговаривать со своими школьными приятелями ?

– Я говорил, что у меня не было приятелей. Это больше имеет отношение к администрации.

– Что именно?

– Там были некоторые трудности. У меня была проблема.

– Какая, вас исключили?

Люблю истории о провалах на экзаменах и исключениях из школы. По сравнению с моими похождениями, они звучат как сказки.

– Я не хочу об этом говорить. Это не имеет никакого отношения к делу.

В его голос закралась нота упрямства.

– Сходите вы туда. Они точно так же разрешат вам посмотреть ежегодные альбомы.

– Сомневаюсь. Образовательные институты ненавидят давать информацию о своих студентах. Особенно, услышав слова «частный детектив».

– Не говорите им об этом. Придумайте что-нибудь другое.

– Я даже не училась в Академии Климпинг, так что зачем бы мне понадобился альбом? В этом нет никакого смысла.

Он помотал головой.

– Я не буду этого делать. У меня есть на то причина.

– Которой вы не поделитесь.

– Верно.

– Ладно. Мне по барабану. Если вы хотите так потратить ваши пятьсот баксов, я переживу.

Люблю проехаться по Хортон Рэвин.

Я встала и, когда мы снова пожали друг другу руки, я поняла, что меня беспокоит.

– Еще один вопрос.

– Какой?

– Статья вышла две недели назад. Почему вы ждали так долго, чтобы пойти в полицию?

Он поколебался.

– Я нервничал. Все, что у меня есть — это подозрение. Я не хотел, чтобы в полиции сочли меня придурком.

– Угу. Это не все. Что еще?

Он помолчал немного, краска опять появилась на его щеках.

– Что, если они узнают, что я их запомнил? Я был единственным свидетелем, и я сказал им свое имя. Если они убили Мэри Клэр, почему бы им не убить меня?