Теперь Тайя окончательно пришла в себя и оценила ситуацию. Один враг плавал в красной от крови воде, второй, держась за распоротую щеку, пытался вытащить саблю.

– Не так быстро. – С этими словами девушка шагнула вперед и ударила снова.

Субедей отшатнулся от удара, и нож, скользнув по касательной, оставил на груди глубокий порез. Кочевник сморщился от боли, теперь кровь хлестала еще и из груди, но рука эфес сабли не выпустила. Он сделал еще шаг назад.

– Не торопись, говоришь. – С разрубленной щекой улыбка получилась просто жуткой.

Лезвие клинка пошло вверх из ножен, но в этот момент нога сотника подвернулась на камне, и Субедей, раскинув руки в стороны, рухнул на спину. Голова с противным хрустом стукнулась о камень. Вода вспенилась, обдав Тайю столбом брызг. Следующим движением девушки прыгнула кочевнику на грудь, в поднятой руке сверкнул нож.

– Умри!

Но вдруг яростный крик остановил ее руку.

– Стой, дрянь, или я убью его.

Тайя подняла взгляд. На берегу стояла воровка, ее руки сжимали копье, наконечник которого упирался в шею пришельца.

– Он тебе нужен? – Дори злобно ощерилась.

Тайя надавила рукой на лицо Субедея, голова кочевника ушла под воду, и из разрубленной щеки пошли пузыри.

– А тебе?

– Поменяемся?
– Воровка чуть-чуть приподняла копье.
– Мы уезжаем, вы остаетесь. Все живы.

Тайя отпустила голову сотника, тот вынырнув из-под воды, начал жадно хватать воздух.

– Хорошо, но все оружие оставите здесь. – Она, держа нож у горла кочевника, второй рукой развязала его пояс и сорвала ножны с саблей.

Дори согласно качнула головой и начала спешно вязать руки и ноги своему пленнику. Закончив, она бросилась к лошадям. Стащив с седел притороченное оружие и побросав все в одну кучу, воровка крикнула.

– Сабля и лук Бейбака на нем, сама снимешь. – Дори взяла в повод трех лошадей и подвела к берегу. – Отпускай Субедея.

– Забирай. – Тайя слезла с кочевника.

Субедей тяжело поднимался, он уже потерял много крови и движения его были вялыми и несобранными. Сил у него хватило только на то, чтобы встать на колени, на затылке зияла еще одна рана. Субедей пополз к берегу, у самой кромки воды его подхватила Дори.

– Ну, давай вставай, сейчас отъедим, я тебя перевяжу, еще оклемаешься. – Воровка подставила плечо и помогла Субедею подняться.

Сотник с трудом взобрался в седло, говорить он не мог из-за разрезанной щеки, но его прощальный взгляд сказал Тайе больше любых слов.

Девушка проводила глазами уходящих всадников и зло сплюнула.

– Этот маньяк не отстанет, зря я его отпустила. – Она подошла к лежащему Андрею и присела рядом на корточки. – А ведь все из-за тебя, пришелец ты мой.

Андрей шел по берегу и высматривал прибитые к берегу остатки их разбитого плота. Все, что он пока нашел, это шесть бревен, некогда составлявшие их неудачливое суденышко.

– Ага, вот и седьмое. – Вскрикнул парень и вошел в воду, раздвигая высокую- по грудь осоку. – Неплохо, учитывая, что имущества у нас совсем не осталось.

Тайя осталась у заводи плести веревки для будущего плота. Уговорить ее на это было нелегко. После того как девушка развязала парня, она порывалась броситься в погоню и добить проклятого степняка.

– Ты пойми, он все равно не отстанет, пока жив. – Убеждала она

Андрей еле удержал ее. Обняв заведенную недавней схваткой Тайю, и не зная как ее успокоить, он пошел на маленькую хитрость.

– Да, подожди ты, амазонка. Ну, кинешься ты в погоню, а я? Я- то не ходок. Меня ты здесь бросишь одного. На сколько? Может сегодня не догонишь, они ведь верхом.

Тайя задумалась и оценивающе осмотрела пришельца.

– Да, тебя одного оставлять нельзя. Нужно заговорить кровь, да и вообще осмотреть. Болит у тебя где? – Она отчаянно жестикулировала для понятливости.

– Где болит, да проще сказать, где не болит. – Андрей усмехнулся и тут же поморщился, весь левый бок был разодран.

– Ладно, уговорил, займемся здоровьем, но я уверена мы еще пожалеем, что не добили гадину, пока можно было. – Девушка встала. – Жди, пойду траву нужную поищу.

Она обработала его и свои раны, а вот перевязывать было нечем. Из одежды осталось только то, что было на них. Изодранная рубаха на ней и такие же джинсы с футболкой на нем. Кроссовок болтался только на одной ноге, и Андрей, с сожалением глядя на чуть ли не последнее напоминание о прошлом, снял и его.