«Надя – совершенно особенная! Сколько Спутниц я не встречал, а со всеми в итоге расставался без печали. Но с ней… Даже зная ее так мало, уже чувствую – не смогу представить свою жизнь без нее.»

Смотрел на Надежду Феликс не взглядом мужчины, способным отметить только грациозную стать, завлекательные манеры, да губы сладкие. Видел он ее сердцем. Душой чувствовал! Оттого и способен был различить за мягкостью робкой поначалу улыбки, за зеленоватыми глазами и гибким станом добрую натуру, горячее сердце и рассудительный ум. И это нравилось Месяцу настолько, что пробуждало в его душе чувства, о которых он прежде и помыслить не мог. Желание стать для нее самым-самым… Стать лучше ради нее!

«Я готов оставить прошлое ради этой девушки. Каким бы тягостным оно ни было – уже ничего не изменить. И остается надеяться, что судьбы тех, кто пострадал по вине Абрахсиса, были предрешены, а я служил лишь орудием в этих планах».

А еще – стать мудрее и ответственнее. Чтобы быть достойным ее обнадеживающей улыбки, той веры, которую она питает в зимнего хозяина своего. И там, как знать, может быть она не пожелает покинуть его по истечении срока службы?..

Как не похоже это было на восприятие Арины! Даже сравнивать нелепо…

Одна все время службы оставалась для него чуждым существом, за ширмой яркой внешности которой он так и не смог разглядеть мелочной и крикливой души. Да и не стремился. О Наде же Месяц жаждал узнать все до малейшего предпочтения, мечтал научиться угадывать и затаенную грусть, и сдерживаемый восторг. Понять, чем живет ее сердце. И особенно – доказать, что достоин ее уважения, той незыблемой уверенности, с которой она сморит на него, и может быть… еще более глубоких чувств?

Но о последнем он не позволял себе задумываться, понимая, что прежде должен искоренить страшную опасность для всех жителей мира сказочного, в том числе и для Нади.

Абрахсис! Сейчас колдун стоит на пути к его самой заветной цели. И это не предвещает злому магу ничего хорошего.

«Но больше я не буду слеп, самонадеян и предсказуем!
– Истово веря в собственное обещание, поклялся себе Месяц. – Не подведу ни Надю, ни мир родной, ни… братьев.»

Оглядываясь назад, Феликсу было отчаянно стыдно, что поначалу улыбкам фальшивым поверил, не смог наигранность и тьму, в душе Спутницы возникшую распознать, не уберег ту, что доверил ему клан потомков Дарины на время службы, а затем, закрывшись от всех и отгородившись горечью и обидой, заставил и братьев страдать от чувства вины.

– Страшно представить, что сказал бы нам отец, вместе с дядьями нам мир сказочный во хранение доверивший, если б увидел, что мы натворили!
– Горячо воскликнул Февраль, руки с посохом к груди прижимая. – А уж как я виновен перед вами, братцы мои. Простите же меня за ту боль и разочарование, что вы по вине моей вынесли!

– Как могли мы, ослепленные всесилием и гордыней, забыть, что кровные братья, и долг наш - наследие отцов оберегать, друг другу слепо веря, и на деле во всем поддерживая! – Вторил ему Январь.

– А уж раз мы – зимние Месяцы и допустили, что зло ускользнуло и смогло так укорениться в мире нашем, так нам же и предстоит всю темную скверну вычистить! Вместе! Негоже нам разделяться, друг на друга ответственность возлагая.

– Да не женюсь я, не женюсь! – Перекрикивая всех, вдруг в сердцах воскликнул словно очнувшийся Кощей, взглядом взбудораженным продолжая в пустоту пялиться. – Пока не найду ту, что любит истинного меня, а не образ бессмертного и несокрушимого воина, что сможет боль утраты моей восполнить – так и женюсь. – Но осознав, что произнес это вслух, а Месяцы в дружном изумлении на него после этого крика души уставились, смутился и – та-да-дам! – покраснел! – А… ээ… что, я один тут о личном, да?..

Но ответить ему никто не успел. Все снова внезапно изменилось – верные ответы дали братья на вопросы, уготованные судьбой - серая мгла в один миг исчезла, сменившись подземной, обжитой колдуном пещерой. Посох в руках Февраля снова налился силой, а по венам его братьев заструилась привычная зимняя магия.

Лишь моргнуть успели Месяцы и Страж, что уже плечом к плечу стояли, намереваясь немедленно нанести сокрушительный удар. Но… исчез Абрахсис, в этот самый миг истаяв в воздухе. Последнее, что и увидели – хитринку во взгляде злодея, словно бы знал он, что всякий, кто с той стороны в нору его явится, атакует не сразу – будет у колдуна спасительный миг, пока визитеры осознают, что смогли из временного провала вернуться.

– Пф… - с явственным разочарованием в голосе простонал Дмитрий.

– Да что за день сегодня! – Топнул ногой Кощей в расстройстве – ничто так не выводило из себя Константина, как разговоры о свадьбах. – Словно дорогу дракон какой невезучий перелетел!

– Думаю, что знаю, куда он перенесся, - сверкнув синим взглядом, оглянулся на братьев Январь.

– И мы последовать за ним не можем… - убитым тоном, едва слышно отозвался в ответ Февраль. Посох в его руках светился белесым свечением, явно от прилагаемых усилий. – Кажется, рядом с провалом магия не срабатывает! Пусть сила и вернулась, но словно экранирует ее что-то. А выход из этой залы – один…