Я приподнялся на топчане.

– Я?! В Москву?! Зачем?!

– Ишь, ты! Удивился!
– развеселился заместитель по разведке.
– Глаза вон какие! А я думал, тебя ничем не проймешь!

– Вы так и не сказали, почему меня отсылают в Москву.

– Да я и сам не знаю, парень.

– Как так?

– А вот так, - теперь уже сердито заявил товарищ Стук.
– Нас не соизволили поставить в известность. Единственное, что могу предположить, за тебя просили товарищи из Москвы. Скажи честно, ты с ними по этому поводу не говорил?

– Нет. Не говорил.

– Верю, так как хорошо тебя знаю, Костя. Вот тебе еще одна новость. С тобой в Москву улетает наша радистка.

– Наташа? Почему?

– Ты же парень догадливый, Звягинцев! Не разочаровывай меня!

"Так вот почему ко мне приходила Наташа, но ничего не рассказала. Так она беременна!".

– Понял.

– Вижу, что понял. К нам летит новый радист. Гм. Я вот о чем с тобой еще хотел поговорить....
– я с интересом смотрел на смущение Стукашенко. Всегда уверенный в себе командир, а тут чего-то замялся.
– Твой,... разлад с командиром должен остаться здесь. Ты меня понимаешь, Звягинцев?

– Девушки вам рассказали?
– спросил я, в ответ он кивнул головой.
– Не волнуйтесь по этому поводу, товарищ командир.

– Это я и хотел от тебя услышать. Все, Костя, я пошел, - заместитель командира отряда встал и пошел к выходу.

"Лечу в Москву, значит к высокому начальству поближе. И если затаил обиду, то могу там донос на командира отряда накатать. Вот уж...".

После его ухода, я подумал о системе доносов, получивших широкое развитие в стране Советов. Одна фраза Генриха Ягоды, в свою бытность генерального комиссара государственной безопасности, чего стоит: "Мы можем сделать сексотом кого угодно и, в частности, людей, совершенно враждебных Советской власти". Заместитель командира отряда не хотел, чтобы сместили командира отряда, так как если его уберут, то, скорее всего, назначат нового человека из Москвы. Неизвестно кто приедет, и какие порядки заведет в отряде, а тут хоть и плохенький, зато свой, знаешь, что от него можно ожидать.