Шрифт:
***
Запой продолжался уже третьи сутки, и пока останавливаться на достигнутом Фриер не собирался. Голова раскалывалась, а телефон все звонил и звонил. Сначала Алекс решил, что это мобильник, но дотянувшись до него и окинув приоткрытым глазом, понял, что тот разряжен. Темный экранчик не подавал признаков жизни.
Тогда Алекс приподнялся и уже в оба глаза бегло осмотрел комнату. Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь колыбели, образованные сорванными с петель шторами, не могли в достаточной степени осветить захламленное помещение, но этого света Алексу вполне хватило, чтобы зажмурится.
– Да заглохни же ты! – взревел он и швырнул первое, что попалось под руку в сторону телефона. – Чертова звенелка! – естественно, в телефон он не попал, а вот то, что он кинул, разбилось. Он прислонил ладони к лицу и нахмурился. Телефон заглох, словно чуя неладное. Как бы ему ни хотелось продолжить валяться на диване, усыпанном какой-то закуской, Алекс поднялся. В голове, словно язычок в колоколе, мозг стукнулся о черепную коробку. Взгляд поплыл. Алекс надавил на виски запястьями.
– Гребаные дегенераты, что вам от меня нужно? Не могут оставить меня в покое.
И телефон опять зазвенел. Алекс вздрогнул от неожиданности и рассыпался ругательствами. Запахнув халат, он попытался встать. Получилось неважно. Ему пришлось опереться о стол, чтобы не рухнуть обратно. Его голова вряд ли бы это оценила, потому что мозг Алекса молил не делать резких движений.
Трынь... трынь...
– Да иду я... – прорычал он.
Трынь...
Неверное движение чуть не обернулось комичным падением. Алекс оступился из-за попавшейся под ноги бутылки, но чудом устоял на ногах. Мозг пронзили тысячи игл.
– Ммм, – Алекс опять потер виски.
Трынь...
Комод, на котором стоял телефон, был доверху завален всем, чем только можно. Открытая пачка из-под чипсов, брюки, которые не были стираны уже больше месяца, рубашки, майки, тарелка с прокисшими остатками салата.
Трынь...
Не дойдя какого-то метра до комода, Алекс ударился мизинцем о стул.
– Ну конечно! Конечно! – он отшвырнул стул в сторону, делая последний рывок к комоду, как другая его босая нога наткнулась на что-то острое.
– Мать твою! – взревел Алекс. – Собачье ты отродье! Коровий высер!
Из ноги потекла кровь. Алекс оперся о комод, чтобы осмотреть рану. Алый поток бежал из ноги, словно эвакуируясь. Схватив с комода первую попавшуюся рубашку, Фриер прижал ею рану.
«В помойку, чтоб тебя», – подумал он, видя, как светлая рубашка пропитывается кровью. Подержав ее так еще пару секунд, он присел, опершись о комод. Телефон звонить перестал. В глазах все еще плыло. Потеря крови не улучшила его самочувствие. Ему в голову пришла мысль, что если крови вытечет много, в его венах останется один лишь спирт. Он закрыл глаза.
«Какому ублюдку понадобилось звонить мне в такую рань?»
Посмотрев на часы, Алекс понял, что уже давным-давно не утро. Тяжелый вздох раскатился по комнате. Алекс примотал рубашку к ноге.
«Сойдет. Во мне столько алкоголя, что дезинфицировать рану нет необходимости».
Посидев еще в полной прострации минуту-другую, он, наконец, обратил внимание на шум, доносившийся с улицы.
«Опять что-то празднуют, – подумал он. – А я устрою свой праздник. С картишками и... – он поднял с пола журнал, – Плейбоем».
Доковыляв до окна, он отодвинул край оборванной шторы и выгляну на улицу. По дороге бежал человек и истошно вопил. За ним плелись трое. Алекс без интереса наблюдал за происходящим. По прилегающей улице пронеслась машина, сбив человека. Алекс протер глаза, но они не хотели слушаться, все расплывалось и двоилось. Он всмотрелся в упавшее тело.
«Наверное, собака, – подумал он. – Надо бы завязывать пить».
Мысль о собаке напомнила ему про Губернатора, которого он на неделю отдал безотказному учителю астрономии, жившему двумя этажами выше.
«Сопляк умеет ладить с животными, не стоит переживать».
Алекс относился к псу как к ребенку, и поэтому, когда собирался хорошенько надраться, отдавал пса тому, кто сумеет о нем хорошо позаботиться.
– Уж кто-то кто, а псина меня любит. Уж он-то точно не должен страдать от моих... – Алекс замешкался, никак не мог подобрать слово, – маленьких слабостей, – наконец закончил он, а за окном продолжало происходить полное безумие.
Убегающий мужчина упал, а трое преследователей навалились на него. Алекс опять протер глаза. На дороге поодаль от упавшего лежала женщина. Алексу показалось, что живот у нее был разодран.