Вздохнув, я снова села. Сложная у него работа. Я одно время хотела ту же профессию, но потом решила, что не хочу такого — он все эти проблемы носит в голове, мучается от них, плохо спит. Лучше я буду обычным человеческим психологом, может, даже детским, потому что именно малышам чаще всего могут помочь только корректирующие память и восприятие заклинания. Правда, как буду общаться с кучей незнакомых людей — непонятно. Тут своих одноклассников до сих пор шугаюсь, а там вообще, наверное, умру от страха и стыда за свою внешность.

Подал голос телефон. Сообщение от Егора: “Давай сейчас только ты, я, библиотека и домашка?”. Усмехнувшись, я встала, аккуратно расставила стулья по местам, а потом поторопилась к себе в комнату за книгами и тетрадями и на первый этаж в читальный зал.

Кажется, мы подготовимся к экзаменам на все сто. Переделав всю домашку, мы сходили перекусить, но расходиться не хотелось, было только полчетвертого. Поэтому мы вернулись в библиотеку и сели решать тесты и демоверсии. Я мучилась со своим обществознанием, а Егор, забивший на подготовку к английскому, сосредоточенно морщил лоб над литературой.

И так каждую ночь, каждую ночь. Мы всегда садились в уголке, перешептывались, держались за руки, вместе читали нужные оборотню к экзамену книги, а иногда, прикрывшись учебником, он целовал меня — медленно, глубоко, с чувством. Я как-то и не думала ему отказать, когда он предложил последние выходные перед каникулами провести у него. Как результат — после вечерних уроков в пятницу мы с рюкзаками влезли в комфортабельный автобус-иномарку. На нем же и обратно нас привезут. Этакая школьная маршрутка для тех, кто хочет сгонять на выходные в город.

Договорившись с водителем, чтобы он высадил нас по пути в нужном районе, Егор сел рядом с проходом, уступив мне место у окна и пристроив свой рюкзак у себя на коленях. Поделившись с ним наушником, я, опять не выспавшаяся толком из-за соседки, полдня трепавшейся со своим парнем по телефону, прижалась щекой к его плечу. Отстранив меня, оборотень стянул с моей головы шапку и подложил ее мне под голову. Ну да, его дубленка хоть и мягкая, но вязаная шапка мягче.

Когда я проснулась, прошло уже пару часов, а оборотень все еще держал меня за руку, его бедро грело мое запястье даже через джинсы. Убрав громкость музыки в наушниках почти до минимума, он негромко переговаривался с сидящим впереди парнем.

— Ласка, ты проснулась, — улыбнувшись, брюнет нахлобучил мне шапку до самых бровей, — мы уже почти приехали.

Когда пришла пора выходить, мой оборотень выскочил первым и подал мне руку. Ставя ногу на бордюр, я поскользнулась и упала бы в грязный мокрый снег на обочине, если бы Егор меня не ухватил под мышку, как коврик.

— Ну и как тебя куда-то отпускать одну? — усмехнулся он, со мной в руках или, вернее, в руке перешагивая через небольшой сугроб у обочины и ставя меня на ноги уже на расчищенном тротуаре. — Неуклюжка моя.

Смущенно фыркнув, я пихнула его локтем в бок. Тоже мне…

Целоваться мы начали еще с порога, я даже не успела включить свет. Да и кому он нужен? За неделю я успела так соскучиться по его рукам, что было плевать на все.

Кровать смягчила приземление, а от хриплого шепота, обещающего вытереть мной все горизонтальные и вертикальные поверхности в этой квартире, закружилась голова. Торопливо содрав с себя и выбросив в сторону легкий свитер, Егор жадно куснул меня за ключицу, лизнул яремную впадину и нежно мурлыкнул:

— Хочу тебя…

— Ну и что мешает? — едва не заскулила я, крепче сжимая бедрами его бока.

— Как бы ничего, — приподнявшись на локте, брюнет подпер голову кулаком, — если не считать того, что кое-кто забыл презервативы взять, — я покраснела и оттолкнула всегда слишком прямолинейного оборотня, — ну ничего, я все равно ближе к утру собирался в магазин за какой-нибудь едой, заодно в аптеку заскочу.

Боже, ну какой идиот! Ну прямой, как палка, что же это такое?

========== Часть 10 ==========

Как мы и договорились, я двадцать девятого декабря, когда закончились уроки, поехала к себе домой, Егор — к себе. Тридцатого мы с папой ходили примечали подарки, пока мама делала маникюр, подходящий к новому платью, и освежала стрижку. Все наши варианты мама отвергла, кроме одного. Мы с папой втихаря купили ей очень красивый флакончик для духов из тончайшего ажурного стекла, потому что ее духи не нравились ей именно сосудом. Для родителей Егора мы купили в мамином ювелирном салоне нежный кулончик-розочку и элегантную и строгую золотую заколку для галстука, а самому Егору и его братьям — по паре запонок. Ну, по крайней мере, мама так сказала, а папа с ней никогда не спорит. Разумеется, они купили что-то и мне, но даже во время сборов я не смогла заметить свой подарок.