Я нервно улыбнулась и вцепилась в ремни, которыми он меня пристегнул. Допустим, я не особенно боюсь высоты, допустим… Но лететь с одноруким пилотом в, как оказалось, исправном вертолете — это страшновато!

Надев правильно наушники, я заметила, что шум стал намного тише. В штабе загорелось несколько окон, в казарме тоже, но спустя несколько секунд это отошло на второй план, потому что в животе появилось не самое приятное чувство невесомости.

— Я знаю, родной, что так не делается, но ты уж лети, ага? — пробормотал Лева, пока вертолет тяжело отрывался от земли. — Давай, хорошая птичка… Вер, посмотри вокруг, что-нибудь типа карты есть?

Пришлось отмерзнуть и вместо внушающего ужас своим медленным уползанием вниз здания штаба смотреть на тускло подсвеченный пол.

Я потратила почти десять минут, но найти ничего не смогла, а полет тем временем стал ровным, невесомость исчезла.

— Нет ничего такого, только документы, — сообщила я, выпрямляясь и разминая плечи, в которые от долгого нахождения в наклоненном состоянии больно врезались ремни.

— Мне и не нужно, — мягко усмехнулся Лев, — я и так карту примерно помню. Просто хотел тебя отвлечь немного.

— Вот спасибо, — улыбнувшись, я откинула голову на подлокотник.

В лунном свете муж разглядел что-то вроде поселка городского типа и решил садиться там, потому что топлива оставалось километров на пятьдесят. Я немного привыкла и смотрела на приземистые домишки и несколько пятиэтажек вполне спокойно, пока они не начали довольно шустро приближаться. Закрыв глаза, я слушала гудение, бормотание любимого голоса и собственное колотящееся сердце.

От резкого толчка я дернулась и едва не прикусила себе язык.

— Жестковато, — резюмировал Лева, а я все боялась открыть глаза, жадно вслушиваясь в стихающий гул, — эй, уже все, — с меня сняли наушники, и рев винта одновременно оглушил и отрезвил, — уже все, моя хорошая, прилетели.

Открыв глаза и увидев наклонившегося ко мне брюнета, я закрыла лицо ладонями:

— Я больше никогда не буду летать, никогда!

Лева хотел оставить меня в найденной пустой квартире на первом этаже ближайшего дома, но я уговорила его взять меня с собой. Мы вместе взяли еды на неделю в, кажется, единственном на весь поселок магазине. Больше нам и не надо, в принципе, вряд ли дольше протянем. Зато вдвоем.

— Тут недалеко озеро есть, можно будет как-нибудь ночью сходить, — улыбнулся он, такой спокойный и снова домашний.

— Да, конечно, чтобы какое-нибудь тело всплыло у меня перед носом и до инфаркта довело? — фыркнула я, держась за его здоровую руку.

— Как хочешь, — заверил мужчина, хихикая.

Мы хорошенько выспались. Решетки позволяли не бояться ковыляющих не слишком часто мимо окна мертвецов. Позавтракав, легли читать найденные здесь же книги. И я снова была безгранично счастлива рядом со своим мужчиной, пусть умирающим, пусть не слишком здоровым психически, пусть убийцей. Главное — любящим и любимым.

========== Часть 20 ==========

В приятной полудреме повернувшись на другой бок, я попытался нашарить Веру. Так люблю ее сонную и теплую прижимать поближе с утречка, чтобы она улыбалась и бормотала что-нибудь…

Подскочив, как ошпаренный, не в той комнате, в которой засыпал, я с ужасом уставился на левую руку, имеющую нормальный цвет и прекрасно двигающуюся. И никакой дырки в предплечье от перелома…

Бессильно рухнув на кровать, я спрятался от яркого солнечного света в собственных ладонях, все еще немного пахнущих машинным маслом. Умер во сне, да? И напиздели эти инопланетяшки, вот он я, вне игры, а Вера, наверное, еще там! Ну и зачем мне быть одному? Надеюсь, она в порядке. Но как бы мне к ней…

— Доброе утро, — произнес прямо передо мной незабываемый голос, который трудно спутать с чьим-то другим, — как вы себя чувствуете?

— Где моя жена? — прохрипел я, не реагируя и не пытаясь вести себя агрессивно.

Вот только разве это глазастое чмо не показывалось только в игре?

— В соседнем помещении, — вскинув голову, я недоверчиво уставился на организатора всего творившегося в моей жизни последние несколько недель дерьма, — мы ждали, пока вы проснетесь, чтобы я мог сообщить вам некоторые важные детали.

Не выдержав, я вскочил и ломанулся к приоткрытой двери, надеясь, что моя девочка в порядке, иначе я разнесу всю их галактическую хуету и всех передушу голыми руками!

Вера, живая, невредимая Вера сидела на диване, скромно сложив ручки на коленях. Подняв взгляд, она радостно мне улыбнулась и тихо охнула, когда я стиснул ее в объятиях, жадно зарываясь носом в волосы.

— Эй, я в норме, — тихонько засмеялась девушка, крепко обнимая меня в ответ, — ты как? Все хорошо?

— Мы опасались, что ваше психологическое здоровье нарушено, — произнес без выражения за спиной гуманоид, — но, как оказалось, без триггера в виде поврежденной руки ваша исключительная память поддерживает вашу защиту на должном уровне, опуская неприятные моменты вашего прошлого. Вы исключительный индивид, Лев.