— Я столько всего вкусного попробовала сегодня, — поделилась я, протягивая пакет, — вот, и тебе взяла немного.

— О… — словно растерявшись, брюнет осторожно принял пакет, смущенно опуская взгляд. — Госпожа, вы так добры, я н-не знаю, как отблагодарить вас, вы в последнее время уделяете м-мне так много времени… Простите, я постараюсь быть более с-самостоятельным, чтобы не отвлекать вас от д-дел и…

— Я уделяю тебе столько времени, сколько мне хочется, — неудобно задрав руку, я положила ладонь ему на макушку и ласково потрепала и без того взъерошенные волосы, с улыбкой рассматривая заалевшие кончики ушей, — первым делом попробуй карамель, а то растает.

Вада послушно и быстро расставил все на столике и ушел на кухню за ложками, а оставленный в одиночестве котик неумело умывался, забавно растопыривая лапку с розовыми подушечками. Присев на корточки, я тронула его ушко и даже немного удивилась, что ночной диверсант сразу выгнул спину, поднял хвост трубой и стал тереться о мою руку, издавая звуки, больше явно свойственные трактору, чем такому маленькому комочку.

Взяв котенка на руки, я вместе с ним уселась на диван и положила его себе на бедра на спинку. Май чуть-чуть повыворачивался, но смирился и остался лежать, подставляя пузик.

— Он так громко мурлычет, — улыбнувшись вернувшемуся парню, я почесала кота за ушком.

— Наверное, — сдержанно приподняв уголок губ, полукровка сел у моих ног, — я чувствую только вибрацию, простите, госпожа.

Запоздало вспомнив, что Вада почти глухой, я с досадой прикусила губу. Вечно ему напоминаю об этом, ну в самом деле, он же смущается, считает это недостатком. Чтобы сгладить неловкость, я посадила Мая оборотню на голову. Забавно замерев с приподнятыми бровями, Вада аккуратно подхватил сползающего малыша и пустил на пол, откинул голову мне на колено, спиной прислоняясь к голени.

— Я думала, он сначала будет шипеть и царапаться, — почесывая млеющего парня под подбородком, я не могла не улыбнуться, когда Май добрался до бантика и опрокинулся на спину с ним в лапках.

— Животные обычно с благодарностью принимают доброту после плохого обращения, — тихо и очень серьезно ответил оборотень.

Заглянув ему в глаза, я взяла его лицо в ладони и почти торжественно пообещала:

— Я всегда буду обращаться с тобой хорошо.

— Вы так добры, — прошептал он, весь будто светящийся, сосредоточенно-счастливый, — я всегда буду служить вам, моя госпожа.

Особенной торжественности его клятве придало воцарившееся молчание. Вада тихо сидел, поглаживая мою икру, я медленно перебирала его волосы. Если бы каждый вечер был хоть немного таким…

Резко вздрогнув всем телом, оборотень скрутился в плотный комок, пряча голову почти между колен. На мои вопросы он не мог ответить, только дрожал и тихо, проникновенно рычал. Этот звук доносился будто прямо из его груди, вибрировала вся грудная клетка.

— Простите, госпожа, — еще не разогнувшись, но уже перестав дрожать, хрипло выдохнул полукровка, — иногда даже ошейник не очень помогает.

Что же, если щенок так рвется наружу, почему бы его не выпустить поиграть?

— Насколько в сознании ты будешь, если обратишься? — я мягко коснулась его щек, приподнимая темноволосую голову.

— Полностью, госпожа, — я думала, он удивится вопросу, но нет, — не волнуйтесь, ошейник всегда удерживает.

— Меня не это волнует, — я потянулась было к импровизированному браслету, но заметила рефлекторную попытку отстраниться, пусть и хорошенько задавленную силой воли, — что такое?

— Это н-не с-самое п-приятное з-зрелище, г-госпожа, можно в-выйти? — разволновавшись, видимо, потому что опять пришлось мне перечить, Вада начал запинаться едва ли не в каждом слове.

Кивнув, я проводила его взглядом и тяжело вздохнула. Если бы это не был мой щеночек, я бы ни за что не хотела оказаться рядом с обращенным оборотнем. Видела как-то вживую эту огромную псину в клетке — такой пастью можно было шею перекусить и не поперхнуться. Я даже встала, не в силах усидеть на месте от волнения. Если что, я всегда могу остановить время и… Нет, нет, это же Вада, он мне ничего никогда не сделает.

Поддев носом дверь, волк на полусогнутых подобрался ко мне, повиливая несколько куцым хвостом, и улегся, едва не ткнувшись мордой мне в ноги. Здоровенный, просто кошмар. Опустившись на колени, я запустила пальцы в жесткую темно-серую шерсть, почесала за крупными ушами, стоящими торчком и аккуратно чуть раздвинувшимися в стороны от моих прикосновений.

Бесстрашный глупенький Май подошел к самому мокрому носу, все так же молча открывая ротик, залез на морду своему хозяину. Я убрала руки и сразу полезла за телефоном. Пока я разбиралась с камерой, котенок успел потоптаться и улечься на макушке между ушей волка, гордо подняв голову, будто покорил вершину. Фотография на память получится невероятная.