– Ха-а, ну ты даёшь! Совсем свихнулся со своим Египтом. Я слышал, там женились рано. Тебя там случайно не женили?
– с издевкой спросил Сашка.

Ромка сначала обиделся. Но скоро понял, что это говорит вовсе не его весёлый и добродушный друг, а его обида на всё и вся. Если бы его самого - Романа - лишили любимого увлечения? Поняли, кажется, это и Сашкины родители. Однажды на занятия он пришёл весёлый, с улыбкой до ушей, и сообщил, что отец вернул ключи от подвала. А позже рассказал, что отец заинтересовался его проектами и вместе они начали собирать какой-то необычный квадроцикл. И что особенно всех порадовало, в том числе Романа, успеваемость его в школе не снизилась.

Незадолго до Нового года на классном часе Мария Фёдоровна - классная руководительница и преподаватель русского языка и литературы, предложила выпускать стенгазету, выбрать редколлегию и сменного ответственного за выпуск. Речь в статьях и заметках должна идти о жизни класса и вообще всей школы. Газета должна клеймить двоечников и прогульщиков... Идеей загорелись все или почти все. Стенд поручили изготовить Гончаренко. Не дожидаясь окончания классного часа, с разрешения Марии Фёдоровны, Сашка побежал в столярную мастерскую, чтобы незамедлительно приступить к работе.

В этот день почти половину класса обуял писательский зуд. Многие остаток дня, а, возможно и кусочек ночи, провели над белым листом бумаги. Но далеко не у всех там что-то появилось... Роман тоже решил написать заметку, но с наскоку к делу не подходить, сначала выбрать и подготовить наиболее интересный, по его мнению, материал. Тему для статьи, конечно же, он выбрал любимую - Древний Египет Статья, конечно же, будет посвящена любимой теме - Древнему Египту. Однако материала набралось столько, что он растерялся - ему всё казалось интересным и всё хотелось опубликовать. В конце концов, решил посоветоваться с Марией Фёдоровной: может быть разрешат вести рубрику.

На следующий день Роман пришёл в школу раньше обычного, рассчитывая на то, что в классе ещё будет мало народу и удастся без помех поговорить с классным руководителем. Но он ошибся. У противоположной стены стояла кучка учеников, активно что-то обсуждающих. Отличница и активистка Верка Саблина, которую избирали куда только было возможно и, конечно, выбрали в редколлегию, прикнопывала к доске, выкрашенную в синий цвет, листочки бумаги. "Быстро же они..." - промелькнуло в голове у Романа.

Он протиснулся вперёд, и вдруг краска бросилась ему в лицо. В центре доски был приколот большой лист бумаги из альбома для рисования, заполненный ровными строчками. Он узнал крупный размашистый почерк друга. А статья называлась "Египетские ночи Ромы Волгина". К тому же статья была проиллюстрирована намалёванным акварельной краской рисунком: на фоне голубого неба большой коричневый треугольник - египетская пирамида, плывущая среди жёлтых волн, должно быть означавших пустыню. Роман сделал вид, что читает, но буквы скакали перед глазами, а за спиной слышал перешёптывание одноклассников. Он еле сдерживался, чтобы не сорвать ненавистный листок. Протиснувшись назад, столкнулся с Сашкой, только что вошедшим в класс. Тот широко улыбался:

– Видел? Ну как?

– Как ты мог?!
– зло прошипел Ромка.
– Я тебе одному... а ты...

– Ромыч, ты чего?
– Лицо Сашки вытянулось.

– Ничего!
– Роман с силой стукнул крышкой парты, так что на них обернулись все кто стоял у стенгазеты, и резко развернувшись, пошёл в конец класса, где стоялаи свободная парта.

Начался урок, в течение которого он несколько раз ловил на себе недоумевающий Сашкин взгляд. (Позже, немного поостыв, Роман всё же прочёл всю заметку и, действительно, ничего обидного в ней не нашёл, даже наоборот... И чего он так разошёлся?) Но сейчас был оскорблён до глубины души.

Незаметно наступил Новый год. Также тихо прошли зимние каникулы. Друзья почти не виделись. Обида на друга у Романа давно прошла - да и была ли она? Но что-то мешало пойти на окончательное примирение. Он сам не понимал что...

Сашка, не чувствуя за собой никакой вины, тоже не спешил делать шаги навстречу. А вскоре Роман почти случайно, из-за визита Сашкиной матери к директору школы, узнал, что Сашкин отец получил назначение на Дальний Восток - во Владивосток, и уже отбыл по месту новой службы. Вслед за ним должна выехать семья. До окончания учебного года оставался целый месяц, а Сашке уже выправили документы об окончании седьмого класса. А уже на следующей неделе - сразу после первомайских праздников, они вылетали во Владивосток.

Попрощались друзья сухо. Не глядя друг другу в глаза, пожали руки и пообещали писать письма. В конце сентября от Сашки пришло письмо, где он сообщал, что живут они в военном городке почти посередине леса, что вновь вынужден пойти в седьмой класс (почему - не объяснял), но не жалеет об этом, учёба даётся легко, остаётся много времени. На что остаётся время, тоже не уточнил, однако догадаться было нетрудно, - как всегда он что-то мастерил. Роман тоже написал. Но ответного письма так и не дождался, и их переписка заглохла.

В центральном зале храма бога Себека*, на высеченном из цельного массива чёрного гранита троне, сидел жрец Пархан и невидящим взором смотрел в одну точку. Из большой плошки, стоящей на бронзовой треноге, вырывался язычок пламени, дающий больше копоти, чем света - углы зала терялись в зловещей темноте. Жрец ждал вестей из дворца. Сегодняшняя ночь решала всё! К ней Пархан готовился долгих десять лет. Если что-то сорвётся... Но нет, он даже думать об этом не желал.