— Есть.

Она подняла голову. Эш смотрел на стену с напряженным видом.

— Противоядие есть, — прошептал он. — Редкие о нем знают, потому что убийцам так лучше. Оно редкое, дорогое в изготовлении. Ингредиенты сложно найти.

— Ты можешь его сделать? — осведомился Лир.

— Я не знаю, как, — он медленно вдохнул, и Пайпер знала, что он борется с затемнением. — Но я знаю, кто умеет.

Тишина на миг, а потом она шепнула:

— Кто?

Его глаза стали чернее.

— Самаэл.

* * *

Пайпер стояла перед шкафом. Она уже переоделась в черные джинсы и любимые сапоги со скрытыми кинжалами. Выбрать футболку было просто. Это только футболка. Но она могла стать ее последней.

Пайпер потянула за воротник белой футболки, кто дала ей Сейя. Засохшая кровь на боку осталась от Эша. Она хотела снять ее, но, как только она переоденет футболку, она будет готова. А она не хотела быть готовой.

Их план был простым. Это пугало. Они смогли лишь набросать план. Эш не знал, где Самаэл хранил противоядия, но это должно быть близко. А Самаэл как раз был близко. В трех часах от них.

И посреди армии двух сотен опасных деймонов.

Эш хотел отправиться за противоядием один. И лишь низкий шанс успеха позволил ей отговорить его. Он мог не найти противоядие, еще и погибнуть. И он не знал, сможет ли угадать, где нужное противоядие, если на нем нет ярлыка. Риск был велик.

Ее план был лучше. В ее плане она точно получила бы противоядие и выжила. Но из-за этого плана она стояла перед шкафом и задыхалась.

Это все было из-за Мики. Она жалела, что не пристрелила его на празднике. Он уже отравил другие к моменту, когда она столкнулась с ним. Потому яда в его кольце хватило лишь на маленький укол. Он уже использовал его на одиннадцати, которые умерли. Крохотная доза была причиной, по которой Пайпер прожила неделю.

Ей оставалось три дня, в лучшем случае. Эш сказал, что противоядие нужно принять до того как начнутся другие симптомы — лихорадка и головные боли — иначе оно может не сработать, так что они не могли затягивать с планом. Последняя стадия отравления могла начаться в любой миг.

Пайпер смотрела на шкаф. Часть ее задумалась, не была ли смерть лучше того, что она задумала. Но, если она не сделает это, Эш попробует свой план, и тогда погибнут они оба.

— Выбери что-нибудь, — прошептала она себе. Голос дрожал. Спокойно. Ей нужно быть спокойной.

Ее дверь так сильно открылась, что врезалась в стену. Пайпер обернулась.

Вошел Эш. Он вернул форму воина-дракониана: с головы до пят в черном, короткие мечи на бедрах, черный шарф на шее. Его волосы были привычно заплетены в косу с одной стороны, но красной ленты не было. Не хватало и жилета с броней. Его обнаженные руки закрывали от запястья до локтя наручи, его руки были напряжены, пока он шел к ней. Его глаза были черными. Они были такими с новости о яде. Чем дольше он был затемнен, тем хуже себя контролировал.

— Я передумал, — прорычал он. — Ты не идешь.

Она напряглась.

— Иду.

— Нет.

— Мы уже это обсудили, — рявкнула она. Если он начнет отговаривать ее сейчас, у него может удаться. Она не могла этого допустить, его убьют в попытке спасти ее. — Мы управляем риском…

— Мы ничем не управляем, — он остановился перед ней, возвышаясь.

Она не знала, пытался ли он запугать ее, но ей это не нравилось.

Пайпер уткнула палец в его грудь.

— То есть ты будешь ждать меня через три часа?

— Конечно, буду, но…

— И если и не встречусь с тобой, ты не попытаешься забрать меня, пока начнется бой между силами Майсиса и Самаэла, когда бы это ни было?

— Ты…

— Или, если это провалится, ты не попробуешь забрать меня? Я никуда не пропаду. Самаэлу я нужна живой, помнишь?

Он оскалился.

— Ты знаешь, что я тебя там не брошу.

— Хорошо. Тогда нет причины не идти по…

Он подошел ближе.

— Причин много, — прорычал он, — не сдаваться Самаэлу.

Она раскрыла рот, но он не дал заговорить.

— Мы найдем другой путь. Должен быть способ лучше. Я могу вернуться в Асфодель, пока Майсис его отвлекает, и заставить целителей отдать противоядие. Это лучше, чем сдаваться.

Она прижала ладонь к его груди и толкнула. Он сверлил Пайпер взглядом и не отходил. А потом позволил отодвинуть его, отступил, чтобы она добралась до центра комнаты, где он не мог загнать ее в угол.

— Как долго это займет? — тихо спросила она, встав спиной к нему и глядя на комнату. Страх извивался в ней змеей. — День? А если ты не найдешь? У меня может не быть дня.