Фригг Бессмертная, да что он там себе напридумывал! Фрейя быстро закрыла запись и нажала кнопку "добавить". Отлично, она тоже может записать видео.

– Орвар, со мной все в порядке. Я в Розенгарде, но приходить сюда не надо. Фенрир предупредил, что за мной наверняка будут следить люди Бьярна. И я сама не уеду из страны, пока ярл не получит, что заслужил. Орвар, ты правда не бойся за меня. Фенрир, он... в общем, он не такой зверь, как все говорят.
– В носу предательски защипало, и она быстрой скороговоркой закончила.
– Береги себя. Целую.

Ох. Она откинулась на спинку дивана и несколько раз глубоко вздохнула, прогоняя слезы. Про маму брат ничего не сказал. Значит, не знает. Прошу вас, боги, сберегите ее.

Ой! С кухни явственно потянуло горелым. Не выпуская ноутбук из рук, Фрейя бросилась к плите и выключила огонь.

Так, строго сказала она себе, все по порядку. Сначала стереть запись брата, затем уйти с сайта. Подчищать историю не понадобилось, брат это уже предусмотрел. Если у Фенрира нет специальной программы вроде Handy Recovery, через браузер он ничего не найдет.

А вот теперь можно вернуться и к тефтелькам. Соус сильно загустел, но это и не страшно. А подгорело всего несколько штук снизу.

– Будешь фрикадельки?
– Спросила она Гарма.

"Спрашиваешь!" - выразительно пошевелил бровями тот. Фрейя положила три штуки в миску:

– Не ешь горячими. Подожди, пока остынут.

– Каррр!
– Донеслось с улицы.

– Мне что, теперь и на вас готовить?
– Поразилась девушка птичьему нахальству.

– Каррр!

– Ладно, дам по одной.

Вороны не возражали.

(32) Имя Орвар означает "стрела"

ГЛАВА 13

Стены ощутимо давили на психику. Пора было выбираться на свежий воздух. Вот только одна проблема нарисовалась: воздух на улице был не только свежим, но и очень холодным.

К тому моменту, как Гарм отметил все стратегически важные для него пункты, Фрейя уже не чувствовала пальцев ног в своих замечательных Мартенсах. Но от мысли, что пора возвращаться обратно во враждебную тишину чужого дома, во рту становилось кисло.

Мама всегда говорила: если не знаешь, что делать, сделай что-нибудь полезное. О"кей.

– Пойдем греться, - девушка кивнула псу, - надеюсь добрые самаритяне нас отсюда не попросят.

Помещение Армии спасения внутри оказалось чистым и светлым. Огромных размеров термос с кофе на столе в углу, две стопки бумажных стаканчиков, сахар, молоко. В углу, тихо переговариваясь, сидели мужчина и женщина. Судя по их виду, они, в отличие от Фрейи, имели полное право здесь находиться.

– Обед будет нескоро, - раздался голос у нее за спиной, - но если вы очень голодны, я могу сделать вам бутерброд.

На Фрейю смотрела молодая женщина лет на пять старше нее. Девушка незаметно потянула носом - женщина явно была человеком.

– Спасибо, я не голодна, просто зашла погреться.
– Она кивнула на Гарма, который уже занял место в углу и старался не привлекать к себе внимания.
– Ничего, что я собакой?

– Ну, кажется, он дружелюбный...
– женщина колебалась, не желая огорчать Фрейю.

– Очень дружелюбный. И послушный. Гарм!
– Пес сел и внимательно уставился на женщин.
– Лежи и никого не трогай. Понял?

Гарм снова улегся и положил голову на вытянутые лапы. Собачий взгляд ясно говорил: я и так никого не трогал, отстаньте.

– Молодец, - похвалила его женщина и снова обратилась к Фрейе.
– Ну, тогда я вас оставлю. На кухне еще полно работы.

Работа? На кухне?

– Эээ... извините, не знаю вашего имени, - позвала Фрейя.

– Марта. Просто Марта.

– Марта, я могла бы помочь. Во французский ресторан шеф-поваром меня, конечно, не возьмут, но готовить я умею. Так что если надо почистить овощи или еще что-нибудь...

Улыбкой этой приветливой женщины можно было осветить половину Мальмё.

– Замечательно, дорогая... эээ?

– Фрейя. Просто Фрейя.

Похоже, к делу кормления бездомных здесь относились со всей ответственностью. Во всяком случае, пюре готовили не из порошка, а из настоящего картофеля. Выданное ей ведро девушка почистила с такой скоростью, что повариха, принимающая у нее работу, заранее открыла рот и сделала суровое лицо, видимо, собираясь отругать ее за небрежность.

Но рот закрылся сам собой, а сердитое выражение сменилось подозрительным: