Ветер стих неожиданно, тучи быстро рассеялись, и в притихшем лесе вдруг запела какая-то птица. Её песня, звонкая, чистая, пронзительная, печальная, звучала как будто музыкой в такт песни души Арсения, разносилась по округе…

«Кажись, и у него тоже что-то было. Что-то очень гадкое» – сочувственно подумал человек.

Арсений спустя некоторое время всё же открыл глаза. Уже не плакал, а только смотрел куда-то отсутствующим взглядом. Потом, вздрогнув, обвёл окружающих уже осмысленным взглядом, благодарно сжал запястье Аркадия, поднялся – белобрысый его ещё немного поддерживал под локоть, чтобы наверняка…

Они все пятеро молчали… долго… слишком долго…

– А у тебя когда день рожденья? – почему-то ляпнул Владик, устав от напряжённой тишины.

– Не помню… – брюнет нахмурился.

– Ну, а хоть возраст-то свой помнишь?

Арсений недоумённо потёр лоб основанием ладони.

– Нет… но около семидесяти вроде… А что?..

– Да так… – потрясённо выдохнул Владик.

Выглядел темноволосый вампир лет на двадцать с небольшим.

– А тебе самому сколько? – заинтересовался Клод.

– Семнадцать… – смущённо признался человек, но торопливо добавил: – И ещё несколько месяцев.

Все задумчиво смотрели на него. Слишком задумчиво. И молчание давило на нервы человеческого парня. Да и в сторону Нэрриса, равнодушно мазавшего что-то травяное поверх затянувшейся раны, вперемешку с комьями подсыхающей крови, ему было как-то стрёмно смотреть. Нет, бывали раны и у него – не без этого. Молочный зуб ему когда-то вышибли. С горы на велике смачно упал – ещё чуть влево – и суком бы напоролся на кишки, а так только бок оцарапал, сняв слой кожи. Драло потом жутко… Да и ещё он как-то вздумал поиграть в альпиниста, проволоку протянул от куста на холме ещё докуда-то. И навернулся вместе с обломившимся кустом, а проволока впилась в пальцы, снимая кожу… Да и… да, было всякое у Владика. Но всё равно спокойное отношение подростка к собственной ране его сильно задело. Да и…

Выругавшись – вампиры напряжённо повернулись к нему – вампир-самозванец потеряно и смущённо шагнул к Нэррису.

– Ты это… спасибо, что ты меня спас!

Так как до парня запоздало дошло, что если бы не этот пацан, кинувшийся заслонять его собой – вон даже, не успевая допрыгнуть, вытянул вперёд руку, чтобы метательный нож впился именно в неё – то, может, Владик бы сейчас тут не стоял, а уже лежал в луже собственной крови.

– Ничего, – устало улыбнулся Нэррис, – Но тебе надо будет потренироваться насчёт ловкости. И ещё – сверх того – на внимательность.

Тут – с ещё большим опозданием – соответствующая мысля пришла и в голову к Арсению. И теперь он стал извиняться за поведение и использованное оружие. Полукровка сместил его внимание на то, что как здорово, что кинжал Клод у него таки отобрал. И они как-то… быстро замяли эту тему. Разве что Клод хлопнул Арсения по плечу – не со злости, а дружелюбно. Да и Аркадий Арсению что-то такое шепнул, доброе, тепло улыбаясь. И всё.

Человек теперь удивился тому, как просто его новыми знакомыми был воспринят сей эпизод – и со срывом Арсения, и с едва не случившимся несчастьем, когда тот, продолжая оставаться внутри кошмара, достал оружие, и с тем, что Нэррис спас ему, Владику, жизнь. Как будто это всё было обычное дело. Хотя могли ж кого-то угробить нынче, могли!..

Тут Владик вновь припомнил, что перед ним не простые парни, а вампирские воины. И… по ходу они тут были не просто так.

«Неужели, война с их мира переходит и в наш?!»

– А, да, точно, у нас ещё много дел на сегодня есть! – оживился командир.

«У кого дела, а у кого первым номером в списке – побег…» – грустно подумал Владик.

Его уже мало напрягало, что эти вампиры спят по ночам и спокойно бродят при свете дня… то есть, утра, но не суть важно… в смысле, утро, день… и даже то, что Клод носит серебряную серьгу и жрёт бутерброды с помидорами и чесноком тоже напрягало теперь намного меньше. Даже при том, что ужинал отряд как приличные вегетарианцы… Или приличные вегетарианцы сыр не жрут?.. Но, впрочем, это сейчас не суть важно… Главное – это побег! Тем более…

«Это чужая война, – мрачно подумал Владик, – Это не моя война. Я тут ни при чём. Я вообще, по ходу, из другого мира! Я не буду в этом участвовать!»

И человек опять стал отчаянно обдумывать побег. Парень уже совсем забыл, как ещё недавно мечтал поскорее дорасти до времени призыва в армию – и пойти-таки самому на войну…

Они шли по незнакомой деревне. Им надо было прочесать эту местность, а Арсения и Нэрриса Клод послал в магазин, купить что-то из человеческих вещей, для Владика и командира. Аркадия оставили ждать открытия связи с отделом доставки, чтоб вернуть посуду во избежание возможных последующих наказаний.

Они шли по дороге, выложенной асфальтом. Уже не новым, но всё ещё более-менее ровным и целым. И вдруг Владик остановился.

Сбоку асфальта, недалеко от края, слой искусственного покрытия треснул и лопнул, а из него торчали одуванчик и росток то ли сосны, то ли ёлки. Причём, одуванчик вырос уже большой, горделиво взирал на мир полностью раскрывшимся единственным большим и мохнатым жёлтым цветком, да ещё и заговорщически прикрывал одним из мясистых листьев росток сосны.

«Ну, надо же! Где выросли! – удивлённо подумал Владик, – Прямо через асфальт пробились и проросли!»