Зима

Разговоры

– Моня Химик! Соломон Янович Кроншвейн! Девять лет во всесоюзном розыске! Жил у нас под боком, а никто даже не почесался! Простой школьник и то сообразил, что если кто-то семь лет не выезжает из посёлка, значит, дело нечисто!

– Может, ошибка?

– Отпечатки пальцев покойника совпали с отпечатками из розыскного дела. Представленные им документы и справки, хранящиеся в личном деле, поддельные. Фронтовые и семейные фотографии смонтированы. В период с 1958-го по 1962 год Химик состоял в шайке грабителей коллекционеров антиквариата. После ареста одного из подельников отравил главаря и скрылся. Отравил, кстати, тоже цианидом. Приговорён другими членами шайки к смерти, но они не успели его найти, так как были арестованы. Причём двое уже отбыли срок и освобождены из мест заключения. Вот и повод, вот и исполнители.

***

– Остаток пришлют до двадцатых чисел января. Там не так много, тысяч двадцать. Ещё вчера Султан прилетел, привёз чемоданы. Не обманул малой, не открывал их. Все контрольки целы.

– Молодец паря. Взяли чисто?

– Да ничего сложного! Адрес постоянной прописки нашли в личном деле матери. Девятый, последний этаж. Крыша и та плоская. С неё по верёвке на балкон, дверь открыли и вошли. Вещи действительно стояли под кроватью. Аккуратно вытянули на крышу, балконную дверь закрыли и ушли.

– Там всё?

– Архив весь, а с деньгами надо считать. Крутил Марк, крутил.

– Ладно, поздно уже. Не спросишь с него. Ты говорил, у Алёшки день рождения? Пошли от меня подарочек. Котлеточек! Хе-хе! И потом... подмогни ему, если что. За могилку. Да, ещё! Лекарство немецкое?

– Швейцарское.

– Разницы нет. Та же немчура. Думаешь, поможет?

1-3.12.72

1 декабря добровольно-принудительно мобилизовали лучших охотников-промысловиков района. Волки. Самая страшная напасть для оленьего стада. В этот год их расплодилось особенно много, и пастухи перестали справляться. Анатолий Гордеевич похлопотал, и меня, как победителя областных стрелковых соревнований, снайпера и просто хорошего пацана, взяли в одну из команд. Получил патроны, тепло одетым сел в вертолёт с ещё одним охотником из Медвежки и полетел. Это была не охота, а убийство. Обнаружив стаю, вертолёт завис, и мы начали стрелять. У напарника трёхлинейка, я взял свой СКС. Вибрация, холод и непривычный угол сильно сказывались на меткости, но скорострельность и прекрасный обзор компенсировали недостатки. Я бил по разбегающимся хищникам, партнёр добивал подранков. Рассеяв стаю, вернулись на базу, поели, погрелись и опять вылетели в поиск. А на место бойни вездеходом поехала группа наземных охотников - найти выживших, добить недобитых и просто сосчитать число тушек.

Сколько стоила эта бойня районным организациям, боюсь даже сосчитать. Вертолётов только на нашей базе было три. Отдельно проводилась загонная охота по обнаруженным волкам. Думаю, было задействовано стволов под сотню. В обычное время за уничтоженного волка платили тридцать рублей, сейчас из-за количества привлечённых людей было бы трудно сказать, кто сколько убил, да и помощникам охотников стало бы обидно. Мы три дня работали за идею, еду и бесплатные патроны. Народ понимал, что оленеводам помогать надо. Сильно позже совхоз прислал мне официальное благодарственное письмо, да ещё мужики из наземных команд подарили шкуру седого матёрого волка, вот и весь прибыток. Хотя нет, я оставшиеся патроны заначил. Целый невскрытый цинк и два подсумка с носимым комплектом. Кто знает, в подсумке тридцать патронов, ровно три обоймы. Правда, не убойных полуоболочечных охотничьих, а обычных боевых.

Прикупил трёхлинейку, старый КО-44, карабин охотничий, переделка из мосинской винтовки. Значительно короче прародительницы, всего 102 сантиметра. Естественно, без штыка, хотя, если найти, поставить можно. Ствол из довоенных, что хорошо. Но давно не чищенный, что резко снизило цену продажи. Хотя кучность на ста метрах вполне приличная. Прорези для ремня окантованы латунью, вырезы в ложе фрезерованы, а не выбиты стамеской. Значит, послевоенное производство, во время войны такими изысками не заморачивались. Мне сказали, прежний владелец уехал на материк, а у нынешнего появилась пехотная мосинка, и карабин ему стал без надобности. Ствол без документов, на материк везти нельзя, первый же милиционер за жабры схватит. У меня на винтарь есть определённые планы, думаю - пристреляю, может, и сгодится. Тем паче прихватил чуток дармовых патронов. Мне при продаже полсотни насыпали, ещё штук тридцать сам надыбал. Больше не получилось, боеприпас для трёхлинейки ходовой. Это не мой СКС, экзотика среди промысловиков.

Причём теперь понятно почему. Оружие на среднего зверя. Ни на медведя, ни на лося с ним лучше не ходить. На волка его вполне хватает, нерпу сам бил, думаю, и на северного оленя сгодится. А вот с росомахой я бы не стал рисковать. Зверь серьёзный и живучий. Кстати, напарник обещал свести с умельцем, который доведёт СКС до идеала. Смутно намекал на полную переделку карабина.

Вернулся домой замёрзший, усталый, но довольный причислением к когорте профессиональных охотников, отсыпался до самого обеда, потом сходил в баню погреться и продрых до прихода родителей с работы.

Газета

К 5-му числу, ко Дню Конституции, стенгазеты в конторе не висело. У газеты, висящей с 7 Ноября, стоял профорг и, покачиваясь с мысков на пятки начищенных сапог, внимательно и вдумчиво вслух читал заголовок. Причём с выражением и уже третий раз. Парторг внимательно слушал. Исполняющая обязанности директора стояла рядом с покаянным видом.

– Зин, я чо-то не понял, - профорг на словах "Великая Октябрьская социалистическая" вдруг переключился на женщину, - это старая газета, чо ли?

– Понимаешь, Максимка не успел...

– А! Я-то, дурак, читаю и никак не пойму! Вроде Конституция уже, а написано про революцию. И где висит газета про всенародный праздник принятия нашей родной Конституции 1936 года?

– Максимка не успел, - чуть громче произнесла Зинаида Петровна.

– Михалыч, ты у нас парторг. Кто такой Максимка, знаешь? Я нет. Лёху знаю. Он у нас ко всякому празднику газету вывешивал. Хороший пацан. Как думаешь, он могёт к завтрему газету повесить? А то как-то не по-партейному получается.