– О, – сглотнула, разглядывая угощения, – а ты запасливый. У меня вообще-то есть пластмассовые рюмки в бардачке. Могу достать. Если ты отвернешься. Ужасно неловко, что я в таком виде, но вся моя одежда сушится прямо перед твоим носом.

– Тебе идут… мокрые волосы. Красиво. – Он огляделся вокруг, не выдержав моего пристального взгляда. – Давай я сам достану рюмки. Приподнявшись, дотянулся до передней панели и открыл бардачок. – Вижу документы, салфетки, жвачку.

А я вижу твою задницу. Она шикарная.

– Брелок, - продолжал Антон, - и какой-то бумажный цветочек. Никаких стаканчиков или рюмочек.

– Значит, они здесь, в кармане сидения, – произнесла озадаченно.

Меня словно окатили ведром холодной воды при упоминании цветочка из

бумаги, который был подарен Сашей. Мы с Антоном одновременно потянулись к карману водительского сидения и так же одновременно вздрогнули от нечаянного касания руками.

– Точно, – прошептал он, - они здесь…

– Я тебя не оторвала от дел? Может быть, затруднила своей просьбой

приехать? – спросила, пока он доставал посуду.

– Нет, что ты. Дернул со всех ног, как только представил, что существует хоть какая-то возможность того, что ты мне сегодня опять прочтешь какие-нибудь стихи.

– Есть небольшая вероятность, но для этого нужно немного выпить, – усмехнулась, принимая рюмки, – давай посмотрим, что у тебя там есть.

– Взял бальзам, потому что он настоян на тридцати разных травах.

Вот, почитай, – Антон протянул мне маленькую бутылочку, – поможет

тебе согреться.

– Хм, отлично, – одобрительно кивнула, изучив всю этикетку.

– Что там смотришь?

– В составе нет гвоздики. Просто не выношу ее. Ни в еде, ни в напитках. От одного запаха воротит.

– Бывает же, - улыбнулся он.
– А у меня на ваниль такая реакция.

– Интересно, – сказала, откручивая крышку бутылки, – м-м-м, а пахнет просто чудно!

– Забавная ты, - разливая бальзам, заметил Антон. Подал мне рюмку и кусочек сыра.

– За что пьем?

– За тебя.

Посмотрела в его сверкающие зеленым глаза, добрые, честные, глубокие. В такие хочется нырнуть с разбега и утонуть.

– Хорошо…

Не отрываясь от его лица, выпила залпом содержимое рюмки и чуть не взвизгнула. Даже слезы из глаз брызнули. Не успела сообразить, как смачно выругалась.

– Ой, прости… - Прошептала, выдыхая.

В горле полыхал огонь. Он спускался все ниже и ниже, и через секунду уже пытался спалить мой желудок.

– Красиво сказано, - прикладывая ладонь к груди, заметил Антон.

Ему, видимо, тоже беспощадно жгло внутренности.

– Прости, пожалуйста, я уже почти три месяца не выражаюсь. А тут просто вырвалось.

– Зато емко.

Зажмурилась, закусывая сыром.

– Не зря весь мир матерится по-русски. – Усмехнулась, глядя, каким милым он выглядит, пытаясь продышаться.
– Ты извини меня, девушка, наверное, не должна так выражаться. Пытаюсь отучиться.

– Ну, иногда же можно.

– Наверное. – Облизнула губы, подбирая слова. – Ты прости, что оторвала тебя от дел. Мне просто было очень одиноко. – Он слушал так внимательно, периодически кивая и улыбаясь, что мне стало заранее стыдно за то, что собиралась сказать. – Хочу, чтобы ты правильно меня понял… На данный момент я могу предложить тебе только дружбу. Мои последние отношения… они были больными, неправильными, вытянули из меня все силы…

– Понимаю, о чем ты. – Его ладонь легла на мою.
– Давай просто общаться – посмотрим, к чему это приведет.

Он пожал плечами и убрал руку. От меня не ускользнул печальный огонек, появившийся в его глазах.

– Встретились бы мы немного раньше, влюбилась бы в тебя без памяти. Но сейчас… моя душа настолько изранена, что даже не знаю, смогу ли я что-то чувствовать к кому-то когда-нибудь вообще… Извини…

– Это из-за него ты сегодня забралась в такую глушь одна и вымокла,

как лягушка?

– Ага, – прошептала, склонив голову на сидение.

– Ева, все будет хорошо, – Антон погладил меня по плечу.

– Прости еще раз. Позвала тебя, сбила с толку.

– Но тебе ведь нужен был кто-то?

– Я хотела поплакать у кого-нибудь на плече, почувствовать поддержку. Забыть ненадолго об одиночестве…

Он протянул мне виноградинку на раскрытой ладони.

– Тогда буду сегодня твоим другом. И всегда, когда ты попросишь.

Взяла ее, не смея взглянуть ему в глаза.