– Как-то уж слишком буквально ты воспринимаешь слова «и в горе и в радости», не находишь? Лучше заткнись, пока можешь. Я так зла, что могу снова закричать… или что-то сделать, чтобы по-настоящему причинить тебе боль, – прошипела она.

– Хочешь снова меня отшлепать? – предложил Майкл. – В прошлый раз мне это вроде как понравилось.

Кэрри была так потрясена его предложением, что замерла под ним, а затем истерически расхохоталась.

– Мой Бог, не могу поверить, что на самом деле вышла за тебя замуж! Ты временами такая задница. И временами либо идеальный мужчина, либо придурок. Компромисс для тебя не существует, да?

– Ага. К несчастью для тебя, – сказал Майкл, пропуская свои пальцы сквозь нее, на случай, если она вспылит. – В этих отношениях я определенно в выигрыше. Тебе достался сексуально озабоченный, так и не повзрослевший парень, а мне самая горячая, самая послушная женщина на земле.

Кэрри извивалась и материлась, в то время как тело Майкла крепко прижимало ее к простыням.

– Почему в нашу брачную ночь ты мучаешь меня оскорблениями?

– О, ты это так называешь? – насмешливо сказал Майкл, медленно гладя ее изнутри. Его сердце от возбуждения забилось сильней, когда он услышал, как Кэрри признала важность этого соединения. – Так ты на самом деле думаешь, что это наша брачная ночь. Я не был уверен в том, как ты к этому относилась. Хочешь, чтобы она была романтичной и гладкой? Полагаю, я могу это сделать. Все что тебе нужно, просто попросить.

Кэрри сердито на него посмотрела, потеряв от злости дар речи.

Майкл поцеловал ее глаза, затем спустился вниз, целуя ее лицо и шею.

– Ты пахнешь как ванильное мороженое, и на вкус как десерт. Я хочу остаться внутри тебя и никогда не выходить наружу. Хочу вместе с тобой испортить простыни и заставить тебя снова и снова звать меня по имени. Всю ночь.

– Майкл, – начала Кэрри, но оргазм библейских размеров украл ее способность слышать, что он говорит. – Майкл… пожалуйста.

– Да, вот так. Ты произносишь мое имя, и для меня это звучит так правильно. Мне нравится, что у меня есть законное право заниматься с тобой любовью. Так что, ответь мне взаимностью, Кэрри Ларсон, – упрашивал ее Майкл, его тело напряглось, чтобы дать ее телу все, что оно искало.

– Дурак, я уже тебя люблю, – резко сказала Кэрри, когда по ее телу волна за волной прокатился оргазм. Остатки ядовитого сарказма, который она собиралась излить на Майкла, покинули ее, когда его рот снова ее очаровал.

– Скажи, что ты моя жена. Скажи мне, что ты моя, – приказал Майкл, так сильно сдвинув Кэрри своим толчком, что ее тело поклонилось в ответ.

– Да. Я твоя. Я твоя, – повторила она, и ее тело выгнулось дугой.

– Кэрри… я так сильно тебя люблю, – сказал Майкл, практически всхлипывая, его тело, наконец, нашло благословенное освобождение в раю ее тела.

Успокоившись, Майкл опустился на нее, прекрасно понимая, что он сексом вымогал обязательство, которое отчаянно желал услышать от нее в день их свадьбы. Часть него понимала, что она, вероятно, не имела в виду то, что сказала. Но его сердце немного успокоилось, а тело насытилось. Лежа под ним, его жена тихо вздыхала.

Сегодня, он возьмет то, что сможет получить и помолится, чтобы позже, сделать это реальностью.

Майкл почувствовал, как дрожавшие руки Кэрри собрали его длинные волосы и улыбнулся, когда она потянула их вбок и распределила по плечу, любовно поглаживая. После того как накал страсти спадал, это было ее маленьким ритуалом. Понимая, что ей нужно его поласкать, он поцеловал ее в щеку, думая о том, что никогда не пострижет волосы без ее разрешения.

– Майкл Ларсон, я полюбила тебя с того момента, как в первый раз была с тобой близка, – тихо сказала Кэрри, ее сердце открылось для правды, не смотря на то, что она была такой болезненной. Однако терапевт убедила ее в том, что признание этого было разумным шагом к ослаблению боли, которая в ней жила. Независимо от того, что приготовит им будущее, вероятно, уже никогда не будет более важного момента, когда нужно сказать правду.

Она погладила его длинные волосы, удовлетворенная тем, что сейчас у нее было право это делать, независимо от того, сколько женщин сделало это до нее.

– Я даже любила тебя два месяца назад, когда мы сделали ребенка, хотя тогда я не могла с этим смириться. Фактически, не было ни одного раза, когда мы были вместе сексуально, чтобы я тебя не любила. Хотела я этого или нет.

Майкл почувствовал слезы, но не пытался их остановить. Он слышал в голосе Кэрри отчаяние.

– Знаю, что я этого не заслуживаю, но по-прежнему хочу, чтобы ты меня любила. И я схожу с ума от необходимости знать, что ты любишь. Мне страшно от мысли, что на этот раз мы не сможем со всем разобраться.

– Ну, я с ужасом думаю, что застряла в плохой ситуации, которую не в силах изменить. И вся моя жизнь такая, – сказала Кэрри, сама шмыгая носом. – Ненавижу плакать из-за всего, что происходит!

– Если я пообещаю вместо тебя плакать до конца твоей жизни, ты останешься со мной, когда ребенок родится? – спросил Майкл, целуя ее шею.

– Майкл, я могу думать лишь о том, как мне прожить следующую неделю, – тихо сказала Кэрри. – Моя жизнь полностью вышла из-под контроля. И я больше не знаю, кто я такая и еще меньше на ком ты сегодня женился.