Я с трудом скрыл радость и солидно кивнул головой.

– Согласен. А это... Яша... можно мы у вас тут посидим?

Халдейский вождь глянул на вывеску, предупреждающую об отсутствии мест, потом с сомнением на нас. И снисходительно хмыкнув, сказал:

– Тогда сто сорок.

Генка опять начал выпучивать глаза, но я остановил друга.

– Ладно, согласен. Пошли.

Мы следовали за Яшей через вестибюль, а Генка возмущенно шипел мне в ухо:

– Хрена ли ты согласился? Этот козел за три сотни их загонит, я тебе отвечаю! И чо в этом шалмане переплачивать, давай лучше пойдем в гастроном и в два раза дешевле все купим...

Я молча усмехался, не объяснять же другу, что проданный набор китайских шестеренок я взял за тысячу, что по здешнему курсу будет рублей пять.

Насколько я помню, ресторан "Золотая долина" считался самым шикарным кабаком в Обнорске. Был он небольшим, и попасть сюда особенно в выходные, постороннему человеку удавалось не часто - вечно "закрыт на спецобслуживание" да "мест нет". Вот и сейчас на всех столиках таблички "стол заказан", а народу от силы треть зала.

Яша указал нам на столик в самом дальнем углу и величественно удалился. На столике покрытом кремовой скатертью, стояли солонка с крупной солью, да стакан с салфетками, нарезанными так экономно, словно предназначались для лилипутов.

Я огляделся. Ничего так, миленько. Уютненько. Напротив нас была зеркальная стена, визуально расширяющая небольшой зал ресторана. Остальные стены были облицованы темным деревом, с блестками золотистой смолы. С красочными панно в центральной части, на которых доморощенные умельцы как могли, изобразили копии всесоюзно известных художественных произведений. На одной стене была намазана картина "Утро в сосновом лесу" где резвящиеся медведи напоминали бесхвостых котов-переростков. С другой придурковато таращились Васнецовские богатыри, а похожий на прапорщика Илья Муромец держал ладонь почему-то не над глазами, а у виска, словно отдавал честь посетителям ресторана. Псевдо Васнецовская Аленушка с третьей стены навела меня на мысль, что неведомому живописцу позировал трансгендер опередивший свое время. С потолка свисали массивные деревянные люстры, стилизованные под коряги с лампочками в виде свечей. Впечатление посконной старины усиливали стрельчатые узкие окошки с наличниками. По вечерам здесь выступал, аутентичный обстановке, вокально-инструментальный ансамбль "Русь".

Приблизилась официантка. Молоденькая, хорошенькая, еще не успевшая нацепить маску стервозности. Подала меню в фирменной обложке и молча удалилась. У нее было много дел, а будет еще больше - вечер только начинался. Я проводил взглядом ее ладную фигурку, скользящую между столиков, и почувствовал приятное возбуждение. В голову закралась шальная мыслишка: а не подснять ли кого-нибудь на вечерок? Впрочем, - урезонил я себя, - сердечными делами займемся позже, а сперва как следует выпьем и закусим. Душа просит праздника, я так долго его ждал!

Я открыл меню.

"Обнорский городской трест ресторанов"

Ишь ты, сколько в том Обнорске ресторанов, а поди ж ты - трест!

"Меню порционных блюд на 6 июня 1972 г."

Прейскурант не поражал особым изобилием, зато удивил ценами: из блюд почти ничего не стоило дороже двух рублей, лишь "севрюга по-московски" да икра из той же севрюги гордо стояли особняком с ценами в три шестьдесят и три тридцать.

Генка по-босяцки желал портвейна, но я вразумил друга: сегодня наш выбор - коньяк. По крайней мере для начала. А к коньяку... ух и развернусь же я сейчас! Шаркну, наконец, по душе!

Вернулась официантка, вынула из передника блокнотик и приготовила карандаш. Безошибочно угадав, кто здесь заказывает музыку, вопросительно уперлась в меня своими карими вишнями.

– Тэ-экс...
– ответил я взглядом на взгляд, - коньячку нам...

– Коньяк отпускается только бутылкой.

– А нам меньше и не надо! Какой у вас самый дорогой?

Самым дорогим оказался Реми Мартин за двадцать рублей.

Нет уж, Реми этого я напился в девяностые, когда был миллионером. Мне чего-нибудь аутентичного, советского. Вот "Апшерон" пять звездочек за одиннадцать тридцать подойдет!

По мере того как я делал заказ выщипанные бровки официантки ползли вверх ибо это выглядело как простое перечисление пунктов меню.

– Издеваетесь?
– наконец не выдержала она, - столько и взвод солдат не съест!

– Девушка, а как вас зовут?
– внезапно переменил я тему.

– А какое это имеет отношение?.. Ну, Светлана.

– Светлана!
– с восхищением покатал я на языке это светлое имя.
– Знаете что, Светочка, на вашем месте я бы снял этот кружевной передничек, купил билет в Москву на первый же рейс и мчался бы на Мосфильм сниматься в главной роли, потому что вы девушка редкой красоты!

Моя грубая лесть произвела впечатление. Все-таки в нашей провинции люди простые им, что не наплети - слушают, развесив уши. Эти самые ушки у девушки слегка покраснели, она разулыбалась, взгляд потеплел.

– Скажете тоже...

– Может Светик, вы нам сами что-нибудь подберете, на свой вкус, а? В выборе не стесняйтесь, потому что деньги жгут мне ляжку.

Она не стала спорить, очевидно усекла, что пахнет хорошими чаевыми.

Не подумайте, на самом деле я не гурман и не делаю из еды культа. Мне обычно все равно что жрать, главное чтобы обстановка была душевная. А она была такой. В зале играла тихая музыка, царила приятная прохлада и легкий полумрак, рядом сидел старый друг, и нам было что вспомнить.