– Нет! Ну, вот я настоящая дура! Так перышки стервятникам чистила.

Рыжеволосая воительница-комсомолка почесала себе голой подошвой за ухом и ответила:

– Да чистить мы умеем, но только не ряды фашистов...

Галина не на шутку обиделась:

– Ага! Я уже фрицев, чуть ли не целый полк перещелка или взорвала... Давай лучше добудем в качества трофеев МН-44. Это добрая вещь, и в ближнем бою покруче автоматической винтовки!

Ангелина, осматривая ближайшую поверхность, в рифму произнесла, точнее, стала исполнять песню:

Добро должно быть с автоматом;

Поскольку зло шалит с ружьем!

Вот кроет пьяный маму матом,

Кричит бандит - мы всех убьем!

Не надо быть нам мягким телом -

Разить как яростная сталь!

Сражаться за Отчизну делом,

Коль перешел нечистый грань!

Снаряды сыплют пламя градом,

Война расклад пасьянс и храп!

Чтобы лилась кровь водопадом -

Чтобы не стал ты жалкий раб!

Мужчина - это прежде воин,

Ад уничтожь - злых убивай!

И будь Сварога ты достоин,

Тогда ты сам построишь рай!

Добейся славы и признанья,

Создай себе надежный щит!

Ведь для успеха нужно знанье,

Ведь ум верней клинка грозит!

Тогда сумеешь сделать выбор,

Погибнуть с честью или жить!

Забудем то, что раньше было,

Теперь ты сам орел не дичь!

Враги сильны, когда ты трусишь,

А если смелый - изверг слаб!

Для нас поступки - это судьи,

И будет много новых благ!

Галина кивнула своей золотистой головкой:

– Вот так оно и правильно... Убей и палача забей.

Огнезарная дьяволица подтвердила:

– А чего их жалеть!

Девчата-комсомолки заползли в воронку разбитого бункера. Там было душно и стонали раненые, изувеченные немцы... Какая это жуть, в во тьме рыться и натыкать руками и ногами сломанные, хлюпающие косточки, обрывки кожи, кашу из крови, выпущенных кишок, и разбитой мраморной плитки, бетонной крошки...

Галина, конечно же, хорошо знала немецкий, как и опытная Ангелина. Один из солдат бредил, а другой довольно-таки связно и внятно бормотал, причем рифмовано:

– Ангелы вечного звездного ада; кажется, все во вселенной разрушат - в небо взлететь быстрым кречетом надо - чтоб уберечь от погибели души!

Галина на хорошем немецком языке спросила:

– Говори солдат, где тут у вас ячейка с хранимыми автоматами?

Воин-нацист шевельнулся и удивлено спросил:

– Ты ночная фея? Голубая...

Галина в тон шутливо ответила:

– Нет у меня в отличие от Мальвины, волосы не голубые, а как сказать... Снежок на солнечном свете...

Немец, недоверчиво хрипя, произнес:

– Тогда бы я их видел бы даже в темноте...

– Что бы русские меня подстрели или изнасиловали. Уж нет, истинная арийка должна уметь постоять за себя!
– Свирепо огрызнулась хитрющая Галина.

Немец-нацист приподнялся почти в полный рост и тут стукнулся головой об верх бетонного перекрытия. Плаксиво взревел:

– Ну что так больно... Погладь меня...

Судя по голосу и запаху( Галина как подлинный диверсант научалась различать запахи, почти на уровне собаки-ищейки), это был совсем молоденький юноша. Такого как не пожалеть... Галина Ломоносова всех жалела, если даже во время боя и забывала, что её жертвы тоже люди, то на досуге пускала горючие слезы и бежала в ближайший храм, чтобы поставить там свечку.

Девчонка-комсомолка положила ему свою нежную, пусть и в мозолях руку на голову, а затем притянула к себе, поцеловав в губы:

– Миленький ты мой.... Поверь скоро эта война кончиться, и мы так хорошо заживем...

Юноша-фриц вполне резонно возразил:

– Как она может скоро кончиться, если враг у ворот Берлина. Эта бойня будет длиться еще, как минимум лет пять, пока мы возьмем Москву и Лондон!

Галина тут уже сама реально оторопела:

– И ты веришь, что это реально в такой вот беспрецедентно тяжелейшей ситуации победить? Когда мы были биты в куда лучше ситуации?

Юноша не сдавался, и находил аргументы буквально на ходу: