— А еще она учится готовить у Мод, — улыбнулся Оливер. — Причем довольно успешно. По крайней мере, теперь еда подгорает у нее не так часто как пару месяцев назад.

— Дааа, я все еще помню ревеневый пирог, который она испекла на последний день рождения Вероники, — высказался Лайнел. — Мой желудок больше никогда не будет прежним.

— А мне он показался многообещающим, — как всегда примиряюще добавил Александр. — Но, думаю, кулинарные способности Эйлиш мы обсудим чуть позже. Сейчас у меня для вас есть более важная тема для разговора, которая имеет непосредственное отношение к «Сонным шпилям».

И он принялся рассказывать все, что касалось Савиньи. Как он и предполагал, приятели тоже возмутились слежкой за Александром и обеспокоились скрытыми в письмах угрозами. Причем больше всех происходящим заинтересовался Лайнел.

— Этот тип — самый настоящий кретин, — воскликнул он. — Не понимаю, как ты согласился на встречу с ним.

— А я и не соглашался, — ответил Александр, пока они не спеша шли по дорожке, ведущей к основному водоему сада, в центре которого бил фонтан, вокруг были расставлены каменные кувшины и скамьи, на которых сидели парочки. — Он не оставил мне выбора, и, хоть он и пишет, что никому из Магдален-колледжа не расскажет о моей деятельности в «Сонных шпилях»…, думаю, мне не стоит рисковать и провоцировать его еще больше.

— Ты знаешь, лично меня никогда не заботил тот факт, что кто-то может узнать о том, что я являюсь одним из редакторов, — пожав плечами, сказал Оливер. — Но мне крайне неприятны затеянные этим Савиньи игры.

— К тому же, наверняка он расскажет нам тривиальную историю про привидение его прапрадедушки, который погиб в битве при Ватерлоо, и теперь бродит где-то на чердаке, — продолжил Лайнел. — Пустая трата времени!

— Мы еще не знаем, что он собирается рассказать, — напомнил ему Александр. — Хотя, конечно, я не питаю особых иллюзий насчет него. Как правило, те, кто действительно сталкивался с чем-то серьезным, обращается не в редакцию газеты, а прямиком в Общество исследователей сверхъестественного или же к медиуму, вроде Августа.

— Ладно, к счастью, недолго нам осталось ждать, чтобы все выяснить, — проворчал Лайнел.

Они повернули налево и оказались у череды оранжерей, расположенных вдоль ограды сада. Александр посмотрел на часы и увидел, что уже почти 17.30, так что он толкнул дверь Дома орхидей, где договорился о встрече с Савиньи.

Его встретила волна горячего воздуха, от которого тут же запотели очки. Александру пришлось снять очки, чтобы протереть стекла платком, следом за ним зашли Оливер и Лайнел.

— Как ты думаешь, кто это может быть, — прошептал Оливер, окидывая взглядом помещение. — Он дал тебе хоть какую-то подсказку по поводу своей внешности?

— Абсолютно никакой. Еще одна дерзкая выходка с его стороны, учитывая, что он явно знает, как выгляжу я.

— Француз, с большим самомнением, интересуется ботаникой и с достаточным количеством денег, чтобы остановится в «Рэндольфе», — бормотал Лайнел. — Даю руку на отсечение, что это субъект среднего возраста, с женственной походкой, напомаженными усами и большим количеством свободного времени, чтобы не давать покоя окружающим.

Но в Доме орхидей не было никого, подходящего под описание Лайнела. Пройдя к центру оранжереи, они обнаружили, что являлись единственными посетителями среднего возраста. В дальнем углу три знакомых Оливеру студента Бейлиол-колледжа делали заметки, любуясь бирюзовыми соцветиями Strongylodon macrobotrys[2], свисавшими над их головами словно рождественская гирлянда. Рядом со находящимся в центре водоемом, пожилая дама восхищалась огромными водяными амазонскими лилиями. Справа от нее спиной к журналистам стояла, наклонившись к тропическим лилиям, еще одна дама в шляпе с перьями.

— Пунктуальность явно не является добродетелью нашего друга, — раздраженно произнес Александр. Как истинного английского джентльмена, мало что могло так вывести его из равновесия. — Полагаю, нам больше ничего не остается, как подождать его здесь.

Было проще сказать, чем сделать. Температура воздуха грозила головокружением, и они принялись бродить туда сюда среди растений. Вскоре пожилая дама покинула оранжерею, чуть позже ее примеру последовали и студенты. Александр выглядел все более раздраженным.

— Это все больше напоминает насмешку, — сказал он. Оливер кивнул. — Думаю, оптимальным вариантом будет вернуться домой и далее, не читая, сжигать все его письма.

— Я как раз хотел сказать тоже самое, — согласился Оливер и повернулся в сторону Лайнела. — Пойдем отсюда, мы теряем время. Мы могли бы уже…

Он умолк, увидев, что Лайнел вдруг побледнел.

— Лайнел, — тихо спросил Оливер, подходя поближе к другу, — что с тобой…

Тот молча покачал головой, уставившись на единственного оставшегося в оранжерее посетителя. Профессор тоже подошел, отодвинул в сторону роскошные соцветия одной из орхидей и посмотрел на стоявшую к ним спиной даму в невероятной шляпе с черными перьями. Александр приподнял брови и собирался заявить Лайнелу, что тот всегда думает об одном и том же, как вдруг услышал голос: