Айзек провёл нас в кабинет Трелони. В комнате, уставленной книжными шкафами из морёного дуба, сидел у камина и невозмутимо курил трубку капитан Смоллетт.

– Присаживайтесь, джентльмены! – хозяин указал на кресла у массивного, круглого стола, стоявшего в центре комнаты. Мы быстро расселись, ожидая продолжения. Я обратил внимание, – сквайр забыл с нами поздороваться, а для него, истинного английского джентльмена, это было равноценно тому, что без парика прийти в парламент! Сделав несколько кругов по комнате, собравшись с мыслями или решившись, он, наконец, объявил: «Сбежал Бен Ганн!»

– Фу, ты! – облегчённо выдохнул доктор.

– Я – то уж думал!.. Да что с него взять?! Разбойником он был – разбойником остался! Всё, что с ним произошло, как видно не вправило ему мозги! Этому отрепью место только на виселице!

– Погодите, Ливси, – остановил доктора сквайр.

– Послушайте, что расскажет Смоллетт! – Все посмотрели на капитана. Он встал, прошёлся по кабинету и, неторопливо, начал.

– Не буду напоминать присутствующим здесь джентльменам, что вся моя жизнь связана с морем. Я решил покинуть службу после ранения, которое, как вы помните, получил в экспедиции за пиратским золотом. Устраивая личные дела, часто бываю в порту. – Капитан умолк, сделал несколько глубоких затяжек и продолжил.

– За долгие годы службы на флоте его Величества, мне приходилось командовать многими кораблями и общаться с разными людьми. Кто – то меня уважает, кто – то – боится. Некоторые – не любят, – Смоллетт усмехнулся.

– Суть не в этом. Так вот: вчера в порту меня вежливо приветствовал пожилой моряк. Таких не берут на флот по возрасту и здоровью. Одет чисто, но неопрятно. На лице написано: каждое утро он встречает в таверне за кружкой пива или стаканом вина. Я редко узнаю матросов, – слишком много их было за долгие годы службы… Но лицо этого старика показалось мне знакомым.

– Капитан, – остановил его сквайр, – извините! – Пожалуйста, ближе к делу!

– Хорошо, – кивнул Смоллетт, и так же неторопливо, продолжил.

– Я подумал, он будет клянчить несколько пенсов на выпивку, но старик, поманил меня в ближайший переулок и там сообщил интересную, но очень неприятную новость. – Мы насторожились.

– Уже с неделю в Бристоле стоит бригантина «Синяя птица». Команда занята обычными делами: ищет новый фрахт, пополняет запасы воды, продуктов, делает мелкий ремонт, добирает и меняет экипаж. В чём интрига?.. Коком у них служит долговязый, одноногий моряк!..

– Неужели, Сильвер! – ахнул я. По серьёзному лицу капитана скользнула усмешка.

Старик поклялся, что это именно он. Наш моряк встретил его в порту и, хотя тот сильно изменил внешность, (побрился наголо), узнал. Сильвер сделал вид, что они не знакомы, а на прямой вопрос – заявил, – он не Джон Сильвер, а Маркус Крейг. Тем не менее, старик проследил за ним. Фальшивый Крейг зашёл на борт «Синей птицы». Портовый пьяница мог и ошибиться! Но, зная Сильвера!.. Купить поддельные документы ему большого труда не составит.

– Можно ли ему верить?.. – сквайр нервно застучал пальцами по столу.

– У нас немало одноногих моряков, после тех войн, что вела Англия! – поддержал его доктор Ливси.

– Не мало! – согласился Смоллетт.

– Но есть ещё один подозрительный момент: у него такой же говорящий попугай, как и у нашего злодея. Зовут птицу, – капитан сделал эффектную паузу, лукаво оглядев присутствующих.

– Флинт! – снова не сдержавшись, воскликнул я.

– Имя пока не известно. – Смоллетт подошёл ко мне и положил руку на плечо.

– Старик проводил меня к бригантине. Повара и капитана на судне не было. По словам вахтенного – они в городе, когда вернуться – не знает. Я осторожно навёл справки о коке. У него действительно есть говорящий попугай. В команду Крейг пришёл в Нассау, вместо заболевшего. Я дал пару шиллингов тому матросу и просил больше узнать о друзьях этого Крейга – Сильвера, а также имя его «птички». Завтра, к полудню, мне будет известно всё.

– Совпадений много!.. – после небольшой паузы заметил Трелони. В кабинете воцарилась пугающая тишина. На книжных шкафах, с задумчивыми выражениями на лицах, стояли бюсты великих писателей и философов. Натужно гудя, проворачивались колёсики в громадных напольных часах, переводя массивный маятник из левого положение вправо, и обратно. Сквайр встал, подошёл к секретеру и вернулся с небольшой, чёрного дерева шкатулкой. На перламутровой крышке был изображён сидевший на золотом троне махараджа, окружённый полуобнажёнными красавицами. «Наверное, шкатулку сквайр привёз из Индии», – подумал я. Трелони поставил её на стол, постучал по крышке пальцем, открыл, и буквально упал в своё кресло. Все привстали, пытаясь рассмотреть содержимое.

3

С утра занепогодилось. Крепкий ветер, словно рассерженный пастух, хлёсткими ударами кнута гнал серые волны, срывал пену с гребней и бросал нам в лицо. Под грузом свинцовых облаков, мрачное небо опускалось всё ниже и ниже, и у самого горизонта, не выдержав собственной тяжести, падало в море. От скверной погоды спасал обжигающий кофе с коньяком в термосах и два комплекта тёплой одежды. Не взирая на «злые происки» царя морского, мы уже три часа бодренько летели короткими галсами,* меняя курс через каждые пять – семь минут. Гонки на кубок Чёрного моря – это серьёзно. Метрах в пятнадцати за нашей кормой висел главный конкурент – «Снарк».