– Два дракона, – глухо повторил Сноу. – Вот только у дракона должно быть три головы.

Он все ещё чувствовал свою вину за смерть Визериона. Он всё ещё чувствовал ту боль, что волнами исходила от Дейенерис, когда она наблюдала за своими двумя выжившими “детьми”. И Джон был готов разделить её с ней. Был готов всегда быть рядом. Вот только, внутренний голос, так тихо, но так неустанно продолжал повторять, что это не тот путь, который на самом деле был предначертан бастарду. Он не был рожден для того, чтобы править. Чтобы занять Железный Трон вместе с последней Таргариен, и стать Королём Вестероса. Это не его судьба. Это судьба лишь Дейенерис. Истинной наследницы. Дракона.

Сир Давос тяжело вздохнул, переводя взгляд на Джона, и смотря на него слишком по-отечески. Сиворт прожил долгую жизнь, и, к счастью, она принесла ему много опыта. Он научился видеть то, о чём молчали другие. Выучился чувствовать чужие эмоции. Умел понимать людей без лишних произнесённых слов. И сейчас, был именно такой момент, когда он видел намного больше, чем ему хотели показать. Джон Сноу был замечательным мечником и хорошим предводителем. Но вот только, это единственное, что он знал. Ведь даже будучи выращенным в семье, он не до конца понимал, что это значит. Что такое любить. Что значит быть любимым. Бастард никогда не знал своей матери, никогда не чувствовал её тепла и ласки, и это ожесточило его. Не сделало плохим человеком, отнюдь, у мужчины было слишком доброе сердце. Ко всем, кроме себя самого. Ведь он до сих пор не знал, что это значит – быть не выродком и бастардом, пусть и достигшим тех высот, которых не достигали даже прирождённые Лорды.

Джон всегда рос одиночкой, даже несмотря на свою большую семью. Даже несмотря на то, что большинство братьев и сестёр, видели в нём не просто бастарда, а единокровного брата. Вот только, Сноу никогда не был глупцом, чтобы не понимать, что он никогда не станет ровней для Робба, Брана и Рикона. Никогда не получит себе такой жены, как его благородные Леди-сестры. Никогда не будет иметь детей, ведь Джон не хотел судьбы бастарда и для своего ребёнка…

Сноу медленно выдохнул, устремляя свой взгляд на Лукового Рыцаря, и сталкиваясь с его собственным. Словно заглядывающим прямо в душу, и видящим её буквально насквозь.

– Уже поздно, сир Давос. Думаю, нам обоим не помешает крепкий сон перед завтрашним днём.

Сиворт согласно кивнул, поднимаясь на ноги, и бросая последний взгляд на своего Короля, уже было намереваясь покинуть его покои. Но перед тем как это сделать, он замер лишь на доли секунды, чтобы сказать то, о чем Джон все ещё боялся даже думать.

– Ваш Дозор уже окончен, ваша милость. Теперь и вы вправе взять себе жену и завести наследников. И не стоит забывать о том, что вы сами можете выбрать, кто станет вашей избранницей. Больше никаких запретов. Может вы всё ещё и бастард, но теперь уже и Король.

По губам Джона проскользнула невесёлая усмешка. Он больше не был Королём, но даже несмотря на это, продолжал думать как он. Продолжал считать, что должен сделать всё, чтобы уберечь жизни северян. А значит, и право выбора у Сноу отнюдь не осталось. Политический союз – это всё, что он имел. Всё, на что был обязан. И оставалось только надеяться, что однажды, Джон действительно поймёт, что Дейенерис была его выбором, а не выбором Короля Севера.

***

Санса была несколько удивлена, когда в столь поздний час, увидела на своём пороге Брана. Брат осторожно кивнул в знак приветствия, при этом, не дожидаясь приглашения, пересекая порог покоев на своей коляске.

– Нам нужно поговорить, – ровным, и словно безжизненным голосом, оповестил парень, наконец вскидывая свой взгляд, и устремляя его прямо на сестру.

Леди Винтерфелла послушно кивнула, делая шаг к двери, и осторожно её прикрывая, словно опасаясь, что кто-то может подслушать их разговор. Признаться, сейчас, Санса чувствовала себя несколько неуютно, и даже напугано. Ведь в этом парне, что в этот миг был прямо перед ней, она больше не видела своего младшего брата. Он больше не был Браном. Остался лишь трёхглазый ворон.

– О чём ты хочешь поговорить? – голос предательски дрогнул.

Ведь девушка всем нутром ощущала тот факт, что этот разговор окажется очень тяжёл, и вряд ли принесёт добрые вести. В последнее время, со своего возвращения домой, Бран говорил лишь о страшных и пугающих вещах. О прошлом и настоящем, что доводили до дрожи. Впрочем, иногда, эти вести несли довольно таки важную информацию. Ту самую, что помогала отыскать врагов. Как это было с Мизинцем. Ведь если бы не Бран, Старки никогда не узнали бы о том, что Бейлиш тоже был виновен в казни их отца. И за это, теперь, Петир получил по заслугам. Он был плохим человеком, и заслуживал наказания. И он его получил, пав от руки безликой девчонки, носящей имя Арья Старк.

– О Джоне, – всё так же глухо ответил Бран, при этом избегая долгих объяснений, и сразу переходя к главной сути. – О том, кто он есть на самом деле. Правду.

Санса нервно сглотнула, при этом непроизвольно сжимая в ладони ткань своего платья. В глазах девушки нашло отражение волнение и страх. Что если брат сейчас скажет ей что-то такое, чего она и вовсе никогда не хотела бы знать? Что если эта правда покажется ей слишком неправильной и пугающей?

– Правду? – переспросила девушка, при этом делая шаг вперёд, и присаживаясь прямо напротив брата, беря его ладони в свои, и чувствую, насколько они были холодны. – Что же это за правда, Бран?