А откуда-то со двора, раздался крик, сменяющийся ревом дракона и столь непривычным воем обычно молчащего лютоволка.

========== Глава 11. Голубая зимняя роза ==========

Джон поморщился, взирая на то пепелище, что этой ночью устроил один из драконов Дейенерис прямо во дворе Винтерфелла. Ведь в этот миг, у самых ворот, ведущих ко двору, в воронке растаявшего снега, покоились лишь обугленные кости – единственное, что осталось от одного из караульных. Мужчины, сторожившего ночной покой обитателей Замка, но не сумевшего уберечь себя самого.

Сноу чувствовал, как пальцы Сансы, что сейчас стояла прямо за его спиной, словно в отчаянии цепляются за его запястье. Девушка была растерянна и напугана, и это слишком отчётливо читалось в её голубых глазах, бегающий взгляд которых, в этот момент судорожно скользил по лицам собравшихся во дворе северян. Ведь этим ранним утром, во дворе Винтерфелла были практически все его жители, что с отвращением и испугом смотрели на почерневшие кости. Их убивали в собственном доме, сжигая дотла, и принося жестокую и несправедливую смерть, но при этом, продолжая оставаться абсолютно безнаказанными. Ведь что может сделать обычный человек, против огнедышащий твари? А что если дракон и вовсе решит вернуться, и тогда, они сами окажутся на месте этого бедолаги? Ведь от этого зверя, будет невозможно убежать и скрыться.

– Что теперь будет? – едва слышно прошептала Старк, при этом ещё крепче хватаясь за запястье Джона, словно он был её последней надеждой.

Сам же мужчина выглядел растерянным и напряжённым, и в этот миг, он так ясно чувствовал свою вину за случившееся. Наверное, сейчас каждый из присутствующих обвинял в произошедшем Короля Севера. Того, кто привёл в дом Северян южную завоевательницу и её огнедышащих тварей. Драконы не ручные зверьки. Их нельзя приручить и контролировать. И смерть караульного доказала это в который раз. Так же, как она доказала и то, что даже Драконья Королева не в силах остановить своих “детей”.

– Я не знаю, – честно признался Джон, наконец отводя свой взгляд от костей, и вскидывая его к балконам замка, туда, где в этот миг застыла сама Таргариен.

В фиалковых глазах девушки горела паника, а костяшки её пальцев, что так сильно сжали перила, приобрели белесый оттенок. Дейенерис просто отказывалась верить в то, что это снова произошло. Что Дрогон вновь кого-то убил. Ведь в последний раз, его жертвой стала ещё совсем маленькая девочка, чьи кости к её ногам бросил обезумевший от горя отец. После этого, Таргариен была вынуждена запереть своих “детей”, надев ошейники на их шеи, и приковав цепями к каменным стенам подземелья, тем самым отгородив драконов от внешнего мира, но едва ли она сможет сделать это теперь. Стоило признать, она оказалась абсолютно бессильна. А северяне, теперь уж наверняка действительно её ненавидят, считая предвестником смерти. Прибыв сюда, девушка лишь хотела защитить всех этих людей, но на деле, она сама оказалась их погибелью.

Взгляд Дейенерис столкнулся со взглядом Джона. И мужчина не мог не увидеть всей той боли и сожаления, что отразились в глазах Драконьей Королевы. А в этот миг, рядом с Таргариен, замерли сир Джорах и несколько дотракийцев, что были готовы ценой собственной жизни защитить девушку, если её решат наказать за деяния драконов. Но к удивлению Сноу, рядом с Королевой вновь не оказалось её десницы, хотя сейчас, он, и его мудрые советы, были нужны ей как никогда прежде.

– Вы совершили огромную ошибку, когда привели сюда девчонку, ваша милость, – сквозь зубы процедил один из северных Лордов, что ступив сейчас вперёд, взглянул Джону прямо в глаза. – И не стоит забывать, что иногда, за ошибки приходится расплачиваться чем-то большим.

Сноу услышал судорожный вздох Сансы, что стояла чуть позади, в то время как на его собственном лице, отразились лишь злость и раздражение. Он не был глупцом, чтобы не слышать угрозы в словах представшего перед ним мужчины. Но едва ли хоть кто-то смеет угрожать волкам в их же доме, и при этом чувствовать себя в безопасности. Это может быть чревато слишком большими последствиями.

– Вы мне угрожаете, Лорд Гловер?

Но мужчина лишь вскинул вверх руки, словно сдаваясь, и слегка отступая назад. Он не собирался вступать в открытое противостояние с Королём или же Хранителем Севера. По крайне мере до тех пор, пока мужчина не будет уверен в том, что на его сторону встанут и все остальные Благородные Дома. А после того, что случилось сегодняшней ночью, Гловер был абсолютно точно уверен в том, что переманить на свою сторону остальных Северных Лордов, будет довольно таки легко. Они все совершили большую ошибку, когда отдали власть в руки бастарда. Ведь каким бы хорошим воином он не был, Джон всё ещё продолжал оставался юнцом, не знающим что значит быть правителем. Так же, как этого не знал и Молодой Волк, которого, в итоге, за все его ошибки, ждала кровавая расправа. Да, Старки стояли во главе Севера множество веков, но иногда, даже многовековую традицию стоит нарушить ради всеобщего блага. Но будет ли возможно это сделать, пока в Винтерфелле остаётся хоть один из Старков? А сейчас, их было тут трое. Две выжившие дочери последнего Хранителя Севера, и их брат-бастард, хоть и не носящий фамилии своего отца.

– Захороните кости, – наконец отдал приказ Джон, при этом отворачиваясь, и делая несколько шагов в сторону Замка, в то время как Санса, так и осталась стоять на своём месте, при этом лишь выпустив запястье брата из своей хватки, и неотрывно продолжая смотреть на пепелище.

И если Леди Винтерфелла сейчас ощущала лишь тревогу, то мужчину, в этот миг, буквально пожирало чувство вины. Он больше не знал, что делать. Как поступить? Ведь с каждым прошедшим днём, ситуация лишь усугублялась. И кто знает, к каким последствиям она может привести в итоге. Особенно сейчас, на самом пороге Великой Войны.

– Ваша милость, – сир Давос замер рядом со Сноу. – Мы можем поговорить?

Переведя взгляд на мужчину, Джон несколько растеряно кивнул, но перед тем как направиться следом за Луковым Рыцарем, он обернулся на Сансу, сталкиваясь с ее испуганным взглядом. И сейчас, смотря на сестру, бастард не мог отделаться от тех картинок, что в этот миг всплывали в его памяти. Не мог забыть того, какую ошибку они едва не совершили сегодняшней ночью в её покоях. Он поцеловал Сансу. Свою сестру. Ту, с кем делил общую кровь. И этот поцелуй, был совсем не тем, какой можно назвать невинным. И то, что они сделали, было самым большим провалом. Ведь чтобы не ощущал мужчина, какие бы чувства и эмоции не завладевали его сердцем и разумом, он не имел права так поступать. Это неправильно. Отец никогда бы этого не одобрил.