– Как ты себя чувствуешь? – уголки губ Дейенерис дрогнули в слабой улыбке, а она сама сделала ещё один неуверенный шаг вперёд.

Взгляд девушки скользнул по лицу Сноу, видя отразившуюся на нём усталость. Кажется, в этот миг, даже его ранние морщинки, были наиболее глубоки. Он был ещё совсем молод, но пережил намного больше, чем любой из старцев. Он видел намного больше, чем все они.

– Я в порядке, – Джон неотрывно наблюдал за тем, как Таргариен шагает вперёд, при этом замирая прямо напротив него.

Девушки вскинула вверх свою ладонь, осторожно кладя её на скулу мужчины, и чувствуя, как щетина слегка колет нежную кожу. Её взгляд вновь поймал его.

– Я была так напугана, – слегка дрожащим голосом прошептала Драконья Королева, и слёзы, в этот миг блеснувшие в её глазах, доказывали правдивость произнесённых слов. – Я думала, что ты больше никогда не вернёшься назад. Что ты погиб.

И даже мысль об этом, все ещё приносила нестерпимую боль где-то за рёбрами. Они были знакомы так ничтожно мало, но даже этого количества времени хватило, чтобы любовь смогла поселиться в сердцах молодых людей. Раньше, Дейенерис казалось, что она уже знала, что это за чувство. Что она уже любила однажды. Но, как оказалось, её чувства к Кхалу Дрого, чем бы они ни были, ощущались совсем по-другому. Иначе. Его смерть – она смогла пережить. Но девушка не была уверена в том, что сможет пережить и потерю Джона. Её Короля Севера. Только её.

Таргариен слегка подалась вперёд, прижимаясь губами к губам Сноу, и с облегчением чувствуя, как его пальцы слегка сжимают её бёдра, при этом нежно их поглаживая. Джон послушно отвечал на ласку, и она действительна была ему приятна, но вот только, в этот миг, отчего-то, он думал совсем не о Дейенерис. Он думал о нечто другом. О других прикосновениях. О тех самых, от которых кожа на груди, продолжала гореть огнём.

Дейенерис слегка отстранилась, при этом продолжая держать лицо Джона в ладонях, и заглядывая ему прямо в глаза.

Он мой.

А я его.

И этого ничто и никто не сможет изменить. Ведь драконы никогда не отдают своего. Они сражаются до последнего, а в конце – испепеляют своего врага ярким пламенем.

– Я люблю тебя, – тихо проговорила Дейенерис, при этом нежно проводя подушечкой большого пальца по нижней губе Сноу.

Девушка не помнила, говорили ли они слова любви друг другу прежде. Возможно, это срывалось с их губ судорожным шёпотом, в моменты наиболее сильного наслаждения. Но сейчас, Таргариен знала, что пришла пора сказать это так: смотря прямо в глаза. Искренне. Открывая свою душу, и надеясь, что сердце не окажется смертельно ранено, оказавшись без защиты.

В этот миг, каждая секунда тишины, казалось вечностью. Джон видел, с каким напряжением Дейенерис ждёт от него ответных слов, или хотя бы хоть чего-то кроме молчания. Но сейчас мужчине казалось, что его язык буквально прилип к нёбу, отказываясь шевелиться. Что он должен был сказать? Как ответить? Ведь Сноу так сильно запутался. Он не лжец и никогда им не был. Но сказать Дейенерис о своей любви, или напротив о нелюбви, было бы ложью. Ведь он, кажется, не испытывал ничего из этого. Но разве такое вообще возможно? Испытывать столь противоречащие друг другу эмоции?

Джон тяжело сглотнул, накрывая своей ладонью, ладонь Таргариен.

– Наш союз вернёт мир в Вестерос.

И это не было ложью. Он был готов на политический союз, как была готова и Дейенерис. Вот только, было ли Драконье Королеве достаточно только этого? Или она хотела большего? Намного большего. Таргариен желала получить всё.

========== Глава 8. Дракон в шкуре волка ==========

Давос Сиворт медленно прошёл в покои своего Короля, при этом тихо прикрывая дверь за своей спиной. Мужчина выглядел крайне уставшим, будто не спал уже несколько ночей подряд, а под его глазами пролегли слишком тёмные круги, в то время как сами белки приобрели кроваво-красный оттенок. Стоило признать, с их возвращения в Винтерфелл, всё стало намного сложнее, чем было прежде.

– Последние дни выдались крайне тяжёлыми, ваша милость, – пробормотал Сиворт, с добродушной усмешкой поглядывая на Джона, что в этот миг, обессиленно рухнул на перины, при этом отвечая своему деснице ответной ухмылкой.

– Дальше будет только хуже, сир Давос, – ответил Сноу, устало прикрывая глаза. – Мертвецы намного ближе, чем мы думали изначально. У нас слишком мало времени, чтобы приготовиться к нападению. И, стоит признать, людей тоже не очень много. Большинство, старики и дети.

Луковый Рыцарь осторожно присел на массивный стул у камина, при этом складывая ладони на коленях, и устремляя свой взор в окно, за которым сейчас была лишь непроглядная тьма. Долгая Ночь накрыла собою весь Вестерос.

– Людей у нас немного, – мужчина согласно кивнул. – Лишь северяне и горстка одичалых. Но не стоит забывать, что теперь, благодаря вам, и тому союзу, что вы заключили, у нас есть два дракона. Это большой перевес в сражении.

Джон распахнул глаза, устремляя свой взгляд в потолок. Его губы дрогнули в несколько нервной усмешке, а ладонь непроизвольно сжалась в кулак. В памяти сразу всплыли воспоминания о том, что происходило в его покоях всего получасом ранее. Их последний разговор с Дейенерис… тот самый, где он сказал ей всю правду. Где не смог солгать. Как и тогда, в Королевской Гавани, перед Серсеей Ланнистер. Северный дурень, стремящийся жить честью даже тогда, когда на кону стояло слишком многое. Его отец поплатился за это головой, возможно, бастарда ожидала та же участь.