Уголок губ Джона едва заметно дёрнулся вверх, в то время как сам мужчина, накрыл своей второй ладонью ладонь Дейенерис, что всё ещё отчаянно хваталась за его пальцы. Кожа девушки была горяча, и это контрастом сталкивалось с его ледяной.

– Не стоит беспокоиться обо мне, моя Королева. Я буду в порядке, – и он действительно будет. Однажды. Тогда, когда найдёт свой покой. Тот самый, что, возможно, уже будет вечным. – А вам следует вернуться обратно в Замок. Уже слишком поздно, а сон крайне ценен. Ведь никто не знает, когда наступят бессонные ночи.

Таргариен медленно кивнула, позволяя и своим губам дрогнуть в ответной улыбке. Вот только, она не выражала ничего, кроме пустоты. В последний раз, девушка была так опустошена изнутри, лишь после смерти Дрого, вот только сейчас, как и тогда, на Дейенерис снова навалилось слишком многое. Её драконы, армия мертвецов, Король Севера… и столь ненужная, но уже зародившаяся любовь к нему. К тому, кто был рядом, но одновременно с этим, слишком далеко. С тех самых пор, как они переступили ворота Винтерфелла, мысли Джона всегда были где-то в другом месте, и никогда рядом с ней. Ведь даже проводя ночи вместе, Таргариен больше не чувствовала той искры, что зажглась между ними той ночью в каюте коробля. Эта искра просто затухла, сдавшись под натиском северного ветра и снегов. Но в груди Драконьей Королевы, подпитываясь её внутренним огнём, искра всё ещё продолжала тлеть, превращаясь в самое настоящее пламя.

Дейенерис послушно последовала за Джоном к дверям Замка, позволяя мужчине себя сопроводить. Они, вместе, всё с тем же угнетающим молчанием, прошли и по длинному погружённому в полумрак коридору, что вёл к покоям девушки, но вот только, когда молодые люди застыли у заветной двери, Сноу отступил назад. Словно без слов давая понять, что этой ночью, он не станет здесь оставаться. Что этой ночью, сон Королевы вновь будут сторожить дотракийцы и Джорах Мормонт. Но этого не станет делать Хранитель Севера.

– Спокойной ночи, Дени.

– Спокойной ночи, Джон, – ровным тоном проговорила девушка, словно боясь, что Сноу услышит в её голосе нотки разочарования.

Таргариен не хотела оставаться одна, но просить мужчину войти, было выше её сил. Она знала, что Джон не откажет. Что он разделит с ней ложе, даже если они не займутся любовью, а просто проведут вместе эту холодную ночь. Но было бы это честно по отношению к нему?

Проводил ли Джон ночи с кем-то ещё? Даже просто деля одну постель.

Признаться, Дейенерис не хотелось знать ответа на этот вопрос. Ведь в ту ночь, что уже граничила с ранним утром, когда двор Винтерфелла наполнил рёв дракона и вой лютоволка, девушка, спешно покинув свою комнату, видела, что Сноу движется не с той стороны коридора, где располагались его собственные покои. Он шёл совсем с другой стороны, с той самой, где…

Девушка слегка тряхнула головой, вынуждая себя перестать об этом думать. Ведь это глупо. Это неправильно. Это не по чести. Джон никогда бы так не поступил. И Таргариен действительно искренне хотелось в это верить. Но сейчас, наблюдая за удаляющейся спиной мужчины, Дейенерис с горькой усмешкой осознала, что он вновь идёт в сторону покоев Леди Винтерфелла. Сноу продолжал возвращаться туда даже тогда, когда его сестра покинула дом. Когда её больше не было рядом. Ведь внутри, все оставленные ею вещи, продолжали напоминать бастарду о Сансе. Внутри, всё ещё витал её летний цветочный аромат, которого так недоставало в дни суровой зимы.

***

Алая кровь залила собою белоснежные снега, превращая их в кровавые реки. Мёртвые тела верных воинов Севера, лежали у их караульных постов, в то время как шеи мужчин, были безжалостно перерезаны теми, кто подкрался к ним со спины. А их глаза, уже навечно застыли словно осколки стекла, устремляя свои безжизненные взгляды в чернеющее небо, с которого, в этот миг, легко кружась в воздухе, на землю опускались снежинки. Те самые, что уже не таяли, касаясь ледяной кожи мертвецов. Тех, кого скоро охватит огонь, ведь тела необходимо сжигать.

В разбитых шатрах, что приготовили для ночлега путники, теперь лежали лишь тела, истекающие остывающей кровью. Некоторые из них, перед смертью, успели выхватить свои мечи и дать бой, другие – едва успели открыть глаза, чтобы уловить, как совсем рядом, блестит сталь чужого меча, что вскоре принесёт смерть врагам его обладателя.

Последние три тела, лежали у входа в шатёр Леди Винтерфелла, в то время как четвёртый, тот, что решился войти, сейчас, хрипя, с ужасом в глазах смотрел на оскалившуюся пасть лютоволка, замершую у его лица. Призрак угрожающе клацнул зубами, сделав ещё один шаг вперёд, при этом буквально нависая над бедолагой. Вот-вот, его настигнет смерть намного страшнее, чем та, что получили его друзья, оставшись караулить вход в “покои” Старк.

– Прошу! Не надо! Прошу вас! – голос мужчины срывался, а по щекам скользили постыдные трусливые слёзы. – Я всё расскажу вам! Я всё расскажу!

Но из темноты, раздался лишь насмешливый мужской голос, в котором слышались отвращение и раздражение:

– Не стоит утруждать себя словами, милорд, мы и так знаем уже достаточно. Ведь иначе, сегодняшнее кровопролитие было бы менее масштабным. К счастью для вас, и к сожалению для нас.

А уже в следующий миг, Призрак дёрнулся вперёд, смыкая смертоносные челюсти на шеи мужчины, заставляя его хрипеть, и захлёбываться собственной кровью. Разрывая его плоть. Причиняя невыносимую боль. И лишь белоснежная шерсть лютоволка, в этот миг, окрасилась красным. Таким же, как и его глаза.