Девушка тяжело вздохнула, отводя взгляд от своего отражения, и устремляя его на отражение Джона. Брат не покидал её покои уже несколько долгих часов, словно боясь вновь оставить сестру одну, но при этом, он едва ли проронил хоть несколько слов. И сейчас, сидя на краю постели, при этом склонив голову вниз, позволив осунуться плечам, он выглядел слишком усталым и изнеможённым. В последние дни, им обоим пришлось пережить слишком многое. Вот только, впереди их ждали вещи куда пострашнее уже пережитого.

– Джон?

Мужчина едва заметно вздрогнул, словно не ожидая услышать оклика. Вскинув голову, он столкнулся с обеспокоенным взглядом обернувшейся к нему Сансы.

Девушка слегка прикусила нижнюю губу, при этом медленно поднимаясь на ноги, и делая осторожный шаг вперёд. Старк понимала, что сейчас не самый лучший момент для откровений, но, кажется, пришло время раскрыть всю правду. Ведь после всего случившегося, Санса больше не была уверена в том, что у неё будет для этого второй шанс. Да, Бран просил сестру сохранять молчание до окончания Великой Войны, но что если они не смогут её пережить? Что если Король Ночи одержит вверх, а Долгая Ночь станет вечной? Джон заслуживал узнать правду прямо здесь и сейчас.

– Всё в порядке? – обеспокоенно поинтересовался Сноу, замечая растерянность сестры.

– Да, все хорошо, – Санса слабо улыбнулась, но её улыбка слишком быстро угасла. Девушка сделала глубокий вдох, словно набираясь храбрости. – Джон, ты должен кое-что узнать.

Мужчина медленно выпрямился, при этом не сводя с сестры настороженного и обеспокоенного взгляда. Он видел, как она была напугана, и это пугало его самого.

Девушка поджала губы, взирая на Сноу из-под полуопущенных ресниц, при этом нервно сжимая в пальцах складки юбок своего платья. Слова отказывались сходить с языка, застревая где-то в горле. Ведь то, что она собиралась сейчас сказать, буквально разделит жизнь Джона на “до” и “после”. Это изменит его самого.

Старк станет Таргариеном. Впрочем, он родился под знаменем драконов. Это было его судьбой. Но Санса невольно усмехнулась, не сдержав разрывающих её грудь эмоций. Ведь всё это: власть, трон – принадлежало Эйгону Таргариену, а не Джону Сноу. Не её брату. Не тому человеку, которого она знала. Не Королю Севера.

– Санса?

Девушка едва заметно вздрогнула, вырываясь из собственных мыслей. Она должна сказать. Она не имеет права отступать назад. Но как же тяжело было проронить хоть слово, смотря в эти тёмно-карие глаза, смотрящие на неё с беспокойством и проблесками чего-то ещё, но чего именно, Старк так и не смогла понять.

– Я, – Санса тяжело сглотнула, скользнув кончиком языка по пересохшим губам. Она сделала ещё один шаг вперёд, замирая прямо напротив брата. Слишком близко. – Перед тем как Бран ушёл, он кое-что рассказал мне. Прости, что не сказала тебе об этом раньше.

Джон нахмурился, но всё же кивнул. Он не знал, о чём Бран, или же Трёхглазый Ворон, мог поведать его сестре, но судя по тому, как сильно в этот миг была напугана Санса, эти вести едва ли были добрыми.

Протянув руку, Сноу приободряюще сжал ладонь девушки в своей, чувствуя, как холодны её пальцы, словно Леди Винтерфелла и вовсе была соткана из-за льда. Истинная северная волчица.

Санса на доли секунды опустила вниз свой взгляд, наблюдая за тем, как переплетаются их пальцы, в то время как сердце в её груди, забилось в разы быстрее. Кажется, она была действительно проклята, ведь два её первых брака были заключены против воли, а её первая любовь и вовсе оказался монстром. А теперь, когда всё это казалось бы осталось далеко позади, девушка так глупо и так постыдно, влюбилась в собственного брата. Кузена. Хотя едва ли это хоть что-то меняло. Север никогда не будет готов принять эту связь, но даже если бы кузены и смогли получить благословения северян как Старки, то Таргариен никогда его не получит. Драконов ненавидели здесь ещё со времён казни её деда и дяди, и ненависть к Дейенерис это только подтверждала.

Старк сделала глубокий вдох.

– Ты никогда не был бастардом, Джон, – на выдохе прошептала она, вскидывая руку, и кладя ладонь на щёку мужчины, замечая, как в его тёмных глазах, загорается непонимание. – Ты не сын своего отца.

Несколько долгих секунд, Сноу смотрел на сестру с недоумением и недоверием. Словно всё что она говорила, было какой-то глупостью. Словно её слова были ложью. Но взглянув в эти голубые глаза Талли, что сейчас были полны боли и слёз, Джон лишь осторожно покачал головой, непроизвольно отступая назад.

Санса с досадой наблюдала за тем, как ладонь брата выскальзывает из её, и как её собственная рука, что ещё несколько секунд назад касалась его лица, теперь одиноко замерла в воздухе.

– Тогда кто же я?

И голос Джона прозвучал так обречённо, что девушка невольно поёжилась, ощущая, как подступившие слёзы зажгли глаза. Сейчас, больше всего на свете, Сансе хотелось обнять мужчину, подарив ему всё своё тепло, и забрав всю его боль. Но Старк даже не шелохнулась, ведь она не знала, были ли нужны брату её объятия. Была ли она сама всё ещё нужна ему.