Парень перевернулся на спину и включил ночник. Он закрыл глаза. Кажется, Стэн готов был заплакать, его глаза покраснели и наполнились слезами… он прерывисто дышал, тёр глаза, но не позволял себе плакать. Без конца он прокручивал в голове момент, когда Иде били судороги; момент, когда ее лицо приняло ужасающий вид; момент, когда он держал ее руку, чтобы врач ввел ей «седуксен», и то, что он не помог. Стэн скривился, он был зол на себя, зол за то, что не поехал с ней. Наконец, парень заплакал, по его щекам катились слезы, которые он тут же смахивал.

«Я приеду… чтобы помочь», — шептал парень в подушку. Он смотрел в окно напротив. На свет луны, пробирающийся сквозь ветки липы и так красиво падающий на подоконник. Стэн не оборачивался, когда Иде говорила о том, как это красиво. И от этого ему становилось еще тоскливее… Ярость стремительно нарастала. От накопившейся боли Стэн громко заревел, ударяя себя руками… ему стало легче. Кажется, он заснул.

Комментарий к Чтобы

Желаю Вам счастья в Новом 2018-ом году! Вдохновения, и, конечно же, здоровья! Без здоровья не будет ровным счетом н и ч е г о.

Знаете, я “списала” образ персонажей со своих симов в двойке.

Если кому-то интересно, то вот они: http://yapx.ru/v/vME9.

Можно еще поинтересоваться? Не слишком ли маленькие главы?

========== Потом ==========

Иде испуганно оглянулась по сторонам. Стены незнакомой комнаты были окрашены в белый цвет, на потолке находилась небольшая лампочка, тускло освещавшая помещение. Возле жёсткой, железной кровати столик, на нём кактус в маленьком горшке и пара книг, названия которых невозможно рассмотреть из-за мелкого, непригодного к чтению шрифта.

Она прищурилась, натянула на себя тяжелое одеяло и присела, оперевшись на спинку кровати.

— Где это я? Больница?.. — девушка взялась за голову, которая, как ни странно, сильно болела. Казалось, что там сидят белки и бьют по барабану; змея злобно шипит, глядя на глупое громкое создание, постепенно повышает тон и, в итоге, съедает белку; но появляется другая и все начинается заново.

Иде тяжело вздохнула и вновь легла на спину. Её желудок грозно заурчал, однако, из-за такого большого и плотного одеяла этого совершенно не было слышно.

— Милочка… — буркнула бабушка с соседней койки. На вид ей лет так семьдесят. Она сидя читала книжку, разглядывая буквы лупой, — тебя вчера привезли. Приступ был. Не помню… апоп… апоплекси… а! Эпилептический! — женщина самодовольно почесала затылок, улыбнувшись. Она взяла в руки большой спелый апельсин, очищая его от толстой кожуры. — Может ты?.. апельсинку будешь?

— Какой сейчас час? — Иде отвернулась от апельсина и взглядом искала часы.

— Не знаю, милочка. Спроси вон у тех женщин. Здесь часы не вешают: говорят, что больным с нервным тиком их тиканье действует на нервы… ой! Что несу? Не вешают, потому что в неврологическом отделении люди разные лежат, и часто им сопутствуют психические заболевания, вроде нервного тика или острого невроза. Вот.

Девушка сморщилась.

— Сейчас час тридцать, — проговорила старуха с кровати напротив. — Скоро обед принесут. Они по вторникам в два часа приносят. Сегодня рыба с овощным гарниром, салатом и с чем-то еще… не помню с чем. А от апельсина ты зря отказалась, помрёшь же,— Она продолжила вязанье и не стала даже поднимать глаз. — Я тебя ночью видела. Не спалось.

«Какие-то вы странные тут», — Иде посмотрела на книжки. Это детские сказки. Похоже здесь лежат люди со слабоумием или болезнью Альцгеймера. Словом, те, которым правильнее и полезнее будет чтение книжек, не особенно обременённых смыслом.

— Меня Гретой зовут, — вдруг сказала бабушка с лупой, — вот напротив тебя — Эрна, она ворчливая, не слушай ее, а вот та, которая спит — Шарлен. Шарлен плоховато слышит после операции, поэтому молчит. Так давай я всё-таки апельсинку почищу?

— А что за операция у… Шарлен? — Иде села на край койки и одеяло сползло с неё. Её тонкие, костлявые ноги показались женщинам во всей «красе», ведь и без того напоминающие спички, у которых есть широкие коленные чашечки, к тому же припухшие, местами с появившимися синяками и странными пятнами, похожими на аллергию.

Эрна широко раскрыла глаза и грубо произнесла:

— Еда — это не враг. Наши враги — наши болезни, от них нужно избавляться. Именно от них, а не от здоровья в целом.

Поняв, почему Эрна сказала именно так, Иде, смущаясь своих ног, вновь влезла под одеяло и больше не высовывалась… не травмировала психику окружающих.

«Они странные, но… со мной так не обращались даже родные».

— Спасибо конечно, но мне этого всего не нужно. Меня, наверное, выпишут скоро, я дома поем, — Иде вновь отказывалась от еды, теребя в руках странную книжку с тумбы.